– Да.
Сердце трепетно забилось. Волнующе. Неужели, наконец, всё будет как в сказке?
– Помни, Элла, у тебя чудесный дар, дар воображения. Береги его.
Женщина задумчиво убрала прядь со лба.
– Я слишком многое рассказала тебе, а ведь рано ещё. Ты забудешь, но вспомнишь позже.
Женщина, сложив губы трубочкой, подула на Эллу, как горный ветер, и девочка почувствовала: мысли разбегаются, мгновения испаряются из памяти, точно стремительно сгорающая свеча. Впрочем, после всегда остаётся расплавленный воск.
– Я пришлю за тобой ворона, Элла. Главное, не забудь: воображение – это самый ценный дар, какой только может быть дан человеку, – и ушла, не дав попрощаться.
Эллу привезли к Демидовым. Новый дом, школа, районная библиотека с молодой и весёлой работницей, которая с упоением пересказывала остросюжетные детективы. Первые недели Элла смутно помнила безымянную незнакомку и обещание о вороне, но вскоре стала забывать и перестала ждать, уступая новым впечатлениям и мурлыканью кота, греющегося на коленях.
Ночью Элла просыпается, точно от удара током. Сквозь сон всплывает давно забытый разговор о вороне. Два года назад.
– Значит, она вернулась за мной, Тошка. Её не похитил Кощей Бессмертный, не съела анаконда с Амазонки. Она вернётся и заберёт меня. Мы вместе уедем в Париж или в Лондон. И откроем своё сыскное агентство. Как Шерлок Холмс. Она будет Шерлоком, а я Ватсоном. Мы столько преступлений раскроем! Или, может, она увезёт меня в тот странный, волшебный мир, о котором говорила на прощанье. Будет здорово, если он на самом деле существует.
Утром Элла причёсывается аккуратнее, чем обычно. Надевает синее платье в белый горошек и новые колготки.
Сегодня они уедут на поезде далеко-далеко, на море разгребать завалы голубых ракушек, строить замки из песка и танцевать в волнах.
Воскресенье.
Демидовы умчались на строительный рынок за шпаклёвкой. Затевают ремонт. Пора бы привести в порядок Эллину комнату. Девочка же отказалась от поездки. Незнакомка может приехать в любую минуту.
Тошка лениво гоняет клубок фиолетовых ниток. Элла читает «Двадцать лет спустя», но то и дело отвлекается. Ей всё кажется, что на лестничной площадке кто-то есть, подходит к двери и нажимает кнопку звонка. Она вздрагивает. Прислушивается. Нет, показалось. Разочарованная, утыкается в буквы.