Светящаяся зеленая точка в темнеющем
(но не темном!) небе, горящая даже ярче луны.
«В небе комета – близких несчастий
верный знак», вспомнил я. И, придя домой, узнал из Интернета, что в
небе северного полушария действительно появилась комета «Сунь-мэй»
(по имени какого-то китайского демона). Астрономы заметили ее еще
месяц назад. Но, естественно, опасности столкновения не было.
Проклятая комета сияла как изумруд в
сто карат.
Я так задумался, что забыл о том,
зачем пошел и вернулся домой с пустыми руками. Там меня ждала жена,
носившая моего ребенка. И ненавидевшая меня, хоть и скрывавшая это
под маской презрительного равнодушия.
Естественно, я узнал о себе много
нового. Вяло отбрехиваясь, я думал о том, что чудеса должны
случаться. Я молил бога, чтоб курс этого болида пересекся с орбитой
Земли в нужно месте. И местом падения стал бы наш край. Пусть все
закончится быстро. Пусть тут будет лавовое море. Сгореть в
эпицентре взрыва в 100 гигатонн наверно не больно. Лишь бы не
видеть ее глаз.
Про других людей, которые на такое не
подписывались, в такие моменты обычно не думаешь.
Больше в начале лета ничего
примечательного не произошло. Мы с Настей так же жили в одной
квартире. И даже иногда разговаривали. Но обычно о том, что купить
в магазине и кто должен платить за свет.
Июнь выдался сухим и жарким. Комета
разминулась с землей. Астрофизический конец света был отложен на
двадцать пять лет.
Но социально-геополитический вполне
еще мог случиться.
Я сидел перед ноутбуком, даже не
заметив, как вошла она. Как всегда грациозная как лань. Я узнал
зеленое платье, в котором она была в наш первый вечер. От нее пахло
духами, запах которых я тоже не мог не узнать. Ее фигура уже имела
намек на ее статус, состояние… в общем, на то, что было у нее
внутри, но это ее совсем не портило. Она была такой же красивой,
объективно. Даже чем-то привлекательнее. Я сам не худой и тростинок
никогда не любил.
Куда-то уходит? Кого-то нашла себе?
Или просто хочет меня помучить?
Ни то, ни другое. Нет у нее никого,
по глазам вижу. А душатся они, женщины… бабы, как сказал бы Вася –
в основном для себя.
Что ж, помучить меня ей хорошо
удалось.
– Хочу пройтись. А ты чем
занимаешься, золотце? – яда в ее голосе не прибавилось, но и не
убавилось. Никакого примирения не было видно на горизонте.