В результате создается группа поиска.
Баба Степанида с тетей Соней отправляются по Луговой в сторону железнодорожного переезда, на котором, в будке, всегда имеется бдительный дежурный, а мама с бабой Варей спешат в обратную, в направлении старого террикона на окраине.
По дороге, на громыхавшей колесами водовозке им встречается дед Передрей, знающий на поселке всех и каждого.
– Стой, Максимыч, стой! – машет руками баба Варя.
– Тпру! – натягивает тот ременные вожжи. – Здорово кума. Чего надо?
– Вы случайно тут мальчика не встречали? Конопатый такой и с чубчиком, – причитает мама.
– Конопатый, говоришь? – косится на нее дед. – Как же встречал, с час назад. Отвел его на Краснополье в садик.
– Ну, молодец, кум! – радуется бабка.
– Бывай, кума, – отвечает Передрей, и водовозка громыхает дальше.
Чуть позже, втроем, мы возвращаемся по дороге назад.
То был мой первый выход в большой мир.
Навсегда врубился в память.
Один день лета
Мы сидим на лавке у забора, в тени шелковицы, болтаем ногами и грызем подсолнухи.
Мы – это я, а еще Сашка с Вовкой, братья, живущие в доме напротив.
Из одежды всех выцветшие сатиновые трусы, загар, да цыпки на ногах.
– Шо – то долго дед не едет, – пищит самый маленький из нас – Вовка.
– Ничо, подождем,– сплевывает на землю шелуху Сашка. Он самый старший из нас и умный. Умеет читать, а еще шевелить ушами.
Деда, которого мы ждем, зовут Передрей. У него нету одной ноги – вместо нее деревяшка.
В полдень, когда далеко в степи гудят шахты, на нашей улице появляется, пароконная повозка с бочкой. На ней дед доставляет на конный двор, что на зеленом бугре за поселком, воду.
Наконец со стороны железнодорожного переезда доносится дробный цокот копыт, а потом с асфальта на улицу въезжает знакомая повозка.
На грунтовке она замедляет ход, лошади кивают головами, а сидящий на облучке Передрей в казачьем картузе, лениво потряхивает вожжами.
– Здравствуйте, дедушка! – бодро орем мы, когда повозка с мокрой бочкой оказывается напротив.
– И вам не хворать,– доносится в ответ. – Но! – чмокает он губами.
Лошади чаще переступают ногами, колеса катятся быстрее.
– Давай, – говорит мне Сашка.
Оставив подсолнух, я вскакиваю с лавочки, догоняю пылящую впереди бочку и боком вскакиваю на торчащую сзади короткую трубу, уцепившись руками за борт.
Повозка, все убыстряясь, подскакивает на ухабах, у меня дробно клацают зубы, – ура! Еду!