– Выше голову, папаша! – иронично подбодрила его Катя.– Жизнь прекрасна и удивительна!
– Насчёт удивительна – это точно. А насчёт прекрасна – это с какой стороны посмотреть, – так же иронично согласился Осокин.
Катя собиралась больше часа: принимала душ, красилась, одевалась. Всё это время отец не поторапливал её вслух, но весьма выразительно посматривал на настенный хронометр. Наконец, в одиннадцатом часу утра он вызвал такси и вышел вместе с дочерью из дома. Захлопнув входную дверь, он надавил на ручку автоматического замка и настороженно замер. Ручка была какая-то подозрительно липкая. Осокин вспомнил, что вчера вечером по дороге домой они купили в ближайшем магазине мороженое и по московской привычке, несмотря на зябкую весеннюю сырость, начали есть его прямо на улице. Открывая входную дверь, они могли нечаянно испачкать ручку недоеденным десертом. Это успокоило Осокина, и он отёр ладонь о ладонь.
– Ну, ты чего тормозишь? – капризно протянула Катя и, ухватив отца за руку, словно ребёнка, повела его к остановившемуся напротив дома такси.
Стоявший на парковке тёмно-синий микроавтобус включил ближний свет и медленно тронулся с места.
Индийский ресторан «Орисса» был открыт ещё в середине девятнадцатого века выходцами из одноимённого штата, приехавшими в Англию вместе с отставными колониальными чиновниками и военными. Первоначально привыкшие к туземной кухне отставники были единственными посетителями этого диковинного заведения. Однако необычный и возбуждающий аромат масалы и кофе по-индийски очень быстро привлёк к себе внимание коренных обитателей Мэтфилда, и многие стали приходить по утрам за чашечкой бодрящего экзотического напитка. Вслед за напитками местные жители по достоинству оценили индийскую кухню: всевозможные чатни, карри, дал, масала и пури. И в шутку переименовали выражение континентальный завтрак в колониальный. Со временем ресторан «Орисса» стал такой же знаковой достопримечательностью Мэтфилда как Ост-Индский колледж, Музей Востока и Собор Андрея Первозванного.
В будний день в столь ранний час посетителей в ресторане почти не было, и Осокины выбрали себе очень комфортное место у окна с видом на Андреевскую площадь. Катя, следила за своей фигурой и по утрам предпочитала так называемый континентальный завтрак из какой-нибудь лёгкой низкокалорийной закуски. Однако, попадая в «Ориссу», она, позабыв о своей диете, не могла удержаться от соблазна и заказывала сразу несколько местных блюд, в шутку называя такой завтрак колониальным. Впрочем, индийская кухня была в основном вегетарианская, и не могла нанести особого вреда её фигуре. На этот раз Катя заказала две чашки кофе со специями и целых пять овощных закусок с условием, что отец поможет их доесть. Тот покорно согласился и, заказав себе Чикен Масала с кружкой пива, неторопливо и пристально осмотрелся. Агенты наружного наблюдения – мужчина и женщина средних лет – уже сидели за столиком в дальнем углу, из которого прекрасно просматривался весь зал. Осокин не раз видел эту пару и вместе и порознь, в самой разной одежде и гриме. Ещё в восьмидесятые годы в советской разведшколе он научился различать людей не только по лицам, но и по личным неизменным приметам – росту, комплекции, осанке, походке и манерам. В Афганистане Осокин таким образом безошибочно вычислял душманов, переодетых в глухие женские никабы. Его зрение уже тогда превратилось в невероятно чувствительный сканер, и распознать переодевшихся и загримировавшихся, но уже однажды увиденных филеров для Осокина не составляло особого труда. И всё же на этот раз разведчику впервые хотелось, чтобы его глаза ошиблись, и мужчина с женщиной, сидевшие за столиком в дальнем углу, оказались не агентами Ми-5, а самой обычной супружеской парой.