Посреди концерта какой-то толстяк в тюбетейке, видимо, основательно подогретый пивом, прорвался к нашему солисту. Нет, драться он не хотел, – всего-навсего попытался заказать свою любимую частушку. Но Джон проявил твердость и решительно закрутил головой. И правильно. Дашь слабину одному, сядут и другие на шею. А мы сюда не зарабатывать приехали, а от-ды-хать. Как все прочие. И почему, спрашивается, прочие могут, а мы нет? В таком вот духе он и объяснился с хозяином тюбетейки.
Тем временем люди продолжали пританцовывать на тротуаре, многие подпевали. Против этого мы нисколечко не возражали, но на всякий случай Джон повторно извинился, громко объявив, что на заказ мы не поем. Только свое или то, что нам нравится. Публика поняла нас правильно, толстяка в тюбетейке за подол халата оттащили в толпу. Концерт благополучно приближался к завершению. В меру визжали девчонки, не слишком агрессивно рвались покорешиться с «клевыми музыкантами» какие-то столичные хиппи. Мало-помалу и я оклемался. Последнюю песню мы исполнили вновь в три голоса. Зрители, как мне почудилось, остались довольны…
– Ну-с?.. – подбил бабки Джон по завершению концерта. – Кирюха у нас сегодня был совсем убитый, однако денежки все равно собраны рекордные, что, кстати, тоже наводит на определенные размышления.
– Какие размышления?
– Да так… Сдается мне, если даже вы оба будете не в ударе, публика все равно ничего не заметит.
– Не лопни от величия, вашскородь!
– Да ладно!.. Нам бы еще девочку голосистую – вроде Кати Русаковой, тогда, верняк, всех бы за пояс заткнули.
– Да уж Катя – песенница что надо. Только она ведь свое поет.
– И пусть поет. Уж как-нибудь разобрадись бы…
– Да уж, богата земля уральская
Провода мы уже скрутили, гитары успели зачехлить. Элиза только что помогла Джону пересчитать заработанное. С нежностью наш вихрастый солист разглаживал на колене двадцатидолларовую бумажку.
– Только взгляните на эту физиономию! Какие глаза, какие букли! Отчего я его так люблю?
– Видимо, у тебя нездоровый интерес к мужчинам.
– Не ко всяким, заметь! Только к тем, кто изображен на зеленых купюрах. Тут я с Билом, пожалуй, согласен. Трудно любить плотины, музеи и памятники… Но самое главное, господа, – спонсор не дремлет! В итоге имеем двести семнадцать тысяч плюс фантик производства ю-эс-эй. Неплохо, а? И никаких тебе дурных налогов, никакого дележа!