Я в бессилии сжал свои кулаки и заскрипел зубами:
– Но клянусь перед богами, и всеми мертвыми этой пустоши, он сильно пожалеет о том, что тронул её!
Глава 12
Никсаэлла
Очнулась я снова от сильных ударов. Но на этот раз меня били не по лицу, а кажется в живот, и кажется ногой.
– Ооох, – выдохнула я, скручиваясь от боли в калачик.
– О, похоже, пришла в себя, – проговорил кто-то, – Давай, тащи её в зал, его светлость давно ждет.
Меня подхватили четыре крепкие руки и поволокли куда-то на свет. Мы оказались в тепло натопленном зале. После холодной и сырой темницы, в которой я продрогла до костей, здесь моё тело почувствовало долгожданное тепло, а свет окон и камина ослеплял мои усталые глаза. Меня бесцеремонно швырнули на пол возле ног герцога, который с важным видом стоял возле огромного камина.
Увидев меня, он брезгливо поморщился.
– Ну что, уважаемая леди Никсаэлла, что надумали? – спокойно спросил он.
– Я правда не знаю, где сейчас Алесандра, – прошептала я пересохшими губами.
– Хорошо, – кивнул он и щелкнул кому-то пальцами.
И вдруг сильный хлесткий удар плети обрушился на мои плечи и спину.
– Аааа, – сдавленно закричала я.
– Спрошу еще раз, – все также спокойно говорил со мной герцог, – Что Вам известно о Алесандре Алисье?
Я тихо скулила от боли.
– Я уже сказала, я не знаю, где сейчас Сандра, – проговорила я, сдерживая слезы, – Но мне удалось кое-что увидеть о смерти Аллана Бертье.
Герцог посмотрел на меня, прищурившись:
– Я слушаю, – сказал он настороженно.
Я почувствовала, как что-то завладевает мной. Неужели похищение и избиения послужили своего рода толчком для прорыва моего дара. Ведь я впервые только здесь смогла хоть как-то заставить его работать по моему желанию.
Вдруг я услышала свой собственный спокойный голос. Он был мой, но в то же время он был словно чужой, такой странный и отрешенный, такой холодный.
– Демоны ждали, души скорбели, много истерзанных жертв погубил. Дева бесстрашная лишь защищалась, жнец давно жаждал душу его, боги оружие в руки ей дали, жнец направлял силу её, в око клинок они с силой загнали, так прекратился путь жизни его.
Вдруг оцепенение от всего сказанного сковало моё тело. О боги, что я сейчас сказала? Это я сказала? Или кто-то говорил через меня?
Мурашки побежали по моему телу, а на лбу выступил холодный пот. Я перевела взгляд на брата императора, он стоял словно статуя, бледный и неподвижный. Затем, он, будто бы очнувшись, вздрогнул.