– Нет, в филармонии мы были потом! До этого, пока мы были босо́тые, как вы в 70-е, конечно…
А. Г.: Все-таки… уколол!
– …мы, конечно, играли квартирники. И у нас, я помню, вход был – бутылка портвейна (денег нам никто не давал), ну и какая-то нехитрая снедь – частик в томатном соусе и прочее, прочее. И можно было переночевать, потому что каждый что-то приносил…
А. Г.: Но вы неинтеллигентно как-то очень себя вели!
– Послушай, во-первых, я постарше тебя буду, я раньше начал…
А. Г.: Я поэтому и не сажусь. Видишь, стоя, стою перед тобой!
– А-а! Арменчик, все, что хочешь!
А. Г.: Ну, давайте всем обездоленным, брошенным на произвол судьбы миллионам, разбросанным по этой планете, до которых никому нет никакого дела, всем униженным и оскорбленным…
– Ну, конечно, песня веселая, как водится.
А. Г.: Ну, она задумчивая. Это так – немножко полистаем Шекспира, я б сказал.
(Песня «Пиноккио».)
А. Г.: Мы можем много что сыграть.
– У меня ребята голодные. Они могут играть сколько угодно!
А вообще прикольно! Я сижу и вот получаю удовольствие оттого, что Ара играет на Аниной кухне…
А. Г.: Ну, на кухне – тогда мы сыграем про девушек, вальс еще. Ты знаешь, кстати, рассказ такой. Однажды мы играли на юбилее у Родиона Константиновича Щедрина. Он пришел с Майей Плисецкой. Был юбилей в «Останкино». Нас пригласили, видимо, из-за названия, думая, что приедут крутые «металлисты». Но мы приехали, сыграли один блюз и пару вальсиков. И заходит, значит, Родион Константинович с Майей Плисецкой, говорит: «Ребят, я думал, вы такие сейчас выйдете, а вы-то играете всего лишь вальсок!» Через несколько дней, так как окружение было журналистское: «Родион Константинович назвал жанр, в котором выступает группа «Крематорий», «вальс-рок»!» И после этого к нам это прилипло.
(Песня «Клубника со льдом».)
– Наконец-то оправдали свое название. Это веселая группа, ребята!
А. Г.: Мне смешно, когда говорят: «Крематорий» поет о смерти. Ничего подобного! Мы всю жизнь воспеваем саму эту жизнь. Как сказал Шопенгауэр: «Надо жить так, как будто завтра смерть». То есть жить насыщенно.
– Я хочу вам сказать, вы знаете… Поправь, если я что-то подзабыл. По-моему, вы какое-то время тусовались в «Рок-лаборатории», где-то в середине 80-х. Было такое дело?
А. Г.: Ну, нас забрали. Мы играли концерт в доме Булгакова, в подвале. И нас там взяли. Пришлось написать бумажку, что мы больше не даем концертов, и ждать, пока нам позвонят. Нам позвонили, мы поехали в «Рок-лабораторию», выступили там на фестивале, заняли первое место, нам вручили похожий на фаллос приз…