– Пошто хулу на дружину нашу возводишь, – подскочил с места купеческий староста. – Тебе, басурман, князь слова не давал.
– Сядь! – пробасил Силыч. – Коли сам князь молчит да внемлит словам хана, то и тебе пристало.
Гул, поднявшийся было среди вельмож, тут же прекратился.
– Сказывай, хан Дамир! – велела Влада. – От речей твоих всем польза.
– Вокруг Рязани сторожевые посты надёжные. Да поодаль, мало ходят, худо глядят, а где и вовсе не бывают. Мои воины зоркие, быстрые, неприметные. Возьми их на дальние подступы. И дружине твоей подмога, и тебе спокойнее.
– Ответь мне, князь, и совету своему, – перекрикивая зашумевших вельмож, поднялся с лавки воевода. – Отчего доверяешь ты басурманину пуще, чем воеводе и боярам? Али позабыл кто Рязань сжёг, людей в полон угнал и тебя едва живота не лишил? Не из его ли басурманской неволи князь Мстислав тебя вызволять ходил? Не по его ли вине от тяжкой хвори он в землю лёг? Гляжу, запамятовал ты, князь, сколь много горестей принёс в земли рязанские сей хан?
Обведя взором совет, Владелина заговорила тихо, так, что даже шёпот, доносившийся из углов, стих.
– Правдивы речи твои, Симеон Тихонович! Повинен хан Дамир в бедах наших. Токмо и ты позабыл, что Рязань мы отстроили не без подмоги половцев. Да, верно! Они же град наш и пожгли. Но скажи мне, воевода, где то на Руси видано, чтобы вороги с миром воротились, головы свои побеждённому княжеству принесли, всё, что вывезли из стен воротили, да подмогу в делах наших предлагали? Ответь мне и боярам, Симеон Тихонович, слыхал ли ты об том?
– Не бывало того на Руси!
– Не слыханное дело то!
– Такого издревле не бывало! – послышались возгласы отовсюду.
Воевода, поджав губы, лишь озирался по сторонам и молчал, а Владелина продолжала:
– От союза с ханом Дамиром Рязань только пользу имеет. А о былых обидах и скорбях позабыть надобно. У нас и пострашнее беды имеются. Слыхали, что разбойники сказывали? Кто-то супротив княжества Рязанского худое замышляет.
Вельможи и совет зашумели, заохали.
– Воевода недоглядел!
– Нешто нам сызнова к битве готовиться?
– С таким воеводой нас одним махом разобьют!
Симеон Тихонович тряхнул головой:
– Ты, князь, как хошь. Токмо покуда басурман в терем как к себе в шатёр входит, я тебе служить не стану!
И не склонив головы, воевода зыркнул на совет злобным взглядом и направился к дверям.