Овердрайв - страница 38

Снова здравствуй, город-супергерой. Поздняя осень. Ни свет ни заря иду с вокзала к метро Садовая, любуясь индевеющим Петербургом, слушаю Queens of the Stone Age. Меня ждёт койкоместо в хостеле Amor fati. Снимать квартиру или даже комнату в одиночку мне не по карману.

Хостел расположен в одной из квартир жилого дома в старом фонде. Потемневшая от времени лепнина, мраморные лестницы с низкими ступенями, вытертыми столетиями шагов. Администратор Иван: очки без оправы, чёрная водолазка, заправленная в тёртые джинсы. Волосы зачёсаны назад, пряжка брючного ремня имеет форму орла – ты под прикрытием, брат.

Большая тёмная комната с десятью шкафчиками и пятью двухэтажными койками, где спят люди. Нахожу пустую койку, сую под неё сумку и, не раздеваясь, ложусь ждать, покуда все не проснутся.

Сквозь дрём улавливаю доносящийся откуда-то голос Владимира Высоцкого:

Обустроившись в хостеле, я поехал к Карамели и Меркулову – оставил у них гитару, чтобы точно вернуться в Петербург. Карамели дома не было. Меркулов усадил меня на кухне, налил чаю и сказал:

– Офис на Ленсовета закрыли.

– Как? Почему?

– Тимур Убоев приходил.

– Кто-кто?

– Молотильня. Стажёр узнал его и вызвал охрану. Убоев охранников уложил, забрал выручку и скрылся. Топ-менеджеры решили закрыть салон – от греха подальше.

– Ребята в порядке?

– У Горбача нервный срыв, в остальном да.

– И где я теперь работаю?

– Мне нужен новый БОТ в сердце гетто.

– Гетто?

– Метро Дыбенко.

– Всё как я люблю.