Мы кому-то нужны - страница 2

Валентина помешивала чай ложкой и слушала, как дождь бьётся о шиферную крышу, а ветер вторит его безумной песне. Здесь, в поле, ему было, где разгуляться, и он носился, не выбирая направления. То на одно окно наляжет, да так, что створки скрипят, то на другое. Или, разбежавшись как следует, набросится на стену, бьёт, точно тараном, – и тогда уж весь дом начинает дрожать от страха. В такие моменты и Валентина в страхе замирает, ожидая худшего. Часто кажется ей, не только в мутных предутренних снах, а и наяву, что ураган разрушает дом, начинает с крыши, потом, в ярости сорвав её и разметав обломки, принимается крушить стены. Виктор, бывало, шутил над этой её навязчивой идеей. «Крепкий дом, – говорил он, – простоит ещё сто лет, ничего не сделается». Говорил… Валентина обернулась к столу, застеленному клетчатой клеёнкой. На том месте, у стены спиной к холодильнику, всегда сидел её муж. Курил. Чесал нос большим пальцем, шмыгал носом, смотрел в окно, словно ища там то, чего и не было никогда; говорил что-то смешное, навскидку, точно и остро, про кого-нибудь из знакомых или родственников. Выдавал громкое «Ха!» и затягивался, потом сбрасывал пепел в старую-престарую, ещё от деда, керамическую пепельницу. Как легко это представить сейчас, во всех деталях. Ещё так свежо.

Валентина отошла от примкнутого к газовой плите стола, приблизилась к пустующему стулу; глядя на него с подозрением и недоверием, перевела взгляд на пепельницу. Там всё ещё лежал окурок. Валентина вспомнила: муж оставил его вчера утром. Она могла бы описать во всех подробностях, как Виктор, отодвинув тарелку, закурил. Он всегда курил перед утренним чаем, и взгляд его становился задумчивым, тёмным, словно он обдумывал проблему. Не обычную каждодневную, а иного разряда, из мировых. Давным-давно он ей и понравился таким, непохожим на других, и Валентина мечтала узнать, какие секреты он хранит внутри себя. Но, увы, свой внутренний мир Виктор так и не раскрыл ей до конца. Вероятно, не считал нужным. Или просто там не было ничего интересного. И собаки бывают задумчивыми, и кошки, и коровы: если разобраться – всё только обман, иллюзия.

От подобных мыслей становилось горько, появлялось ощущение, что её обманули и заперли в клетке, хотя и обещали свободу; но она одёргивала себя: «Хватит, дурные мысли на старости лет ничего хорошего не принесут…»