«Может, бензин закончился», – только подумал он, как услышал сзади чей-то голос:
– Не заправившись, верхом не садись,
а заправившись, пути берегись.
Не конь твой проклятый,
а сам виноватый.
Ванька вздрогнул, и было отчего. Странный голос отдавал каким-то загробным холодом и был настолько скрипучий, что мог принадлежать, скорее всего, совсем старому, столетнему деду. Он исходил, казалось, откуда-то из-под земли. Ванька медленно обернулся, коленки его мелко дрожали. Нет, человек тот вышел не из недр земных, а из-за пыльного придорожного куста акации.
Это был высокий, сутулый, страшно худой старик, одетый во все черное. Черная накидка почти полностью скрывала его сухое сморщенное, как прошлогоднее яблоко, лицо, поразившее Ваньку мертвецкой бледностью.
«Что за лох? Чего ему надо? Кощей какой-то», – пронеслось у Ваньки в голове. И не успел он опомниться, как незнакомец, несмотря на старческую немощь, ловко вскочил в седло Ванькиного «Харлея» и, хлестнув плетью по железному боку, галопом поскакал прочь по бездорожью через кусты в темноту ночи, оставив за собой клубы серого дыма и рытвины на земле.
– Эй, стой! Не уйдешь, – закричал Ванька и рьяно кинулся за ним.
Вообще-то Ванька никогда не отличался особой отвагой и благоразумно предпочитал не рисковать зря драгоценным здоровьем. Но здесь случай был особый. Во-первых, речь шла о его лучшем друге «Харлее» – зависти всех мальчишек и уважении всех девчонок. А во-вторых, угонщиком был какой-то жалкий старикан, пусть даже и сумасшедший. Ваньке ли не справиться с ним? Откуда он взялся, что означали его дурацкие слова и как ему удалось завести мотоцикл? Однако об этом Ваньке думать было некогда.
Долго скакал несчастный парень на своих двух, не разбирая дороги, прямо по следам колес, оставленным на пыльной земле. Но вскоре следы стали теряться, сумерки сгущаться, а заросли сильнее за Ваньку цепляться. И к своему горю, Ванька вдруг обнаружил, что окончательно сбился с пути и не знает, где находится. Вокруг не то сквер, не то парк, ни машин, ни лая собак. Тишина и темное низкое небо над головой. Он принялся успокаивать себя, полагая, что это окраина города и где-то рядом есть проезжая дорога с фонарями. Не думая больше о пропаже, он стал метаться из стороны в сторону в надежде выпутаться из безлюдного ночного лабиринта, но все напрасно. Ванька самому себе побоялся признаться, что заблудился. И заблудился не где-нибудь, а в темном лесу.