Хотя о существовании этих людей мне было известно, нужно сказать, что лично мы не были знакомы совершенно.
Наверное, излишне говорить, как я воспринял эти звонки.
С учётом национальной принадлежности моего оппонента, было понятно, почему тогда власть для критического залпа захотела использовать именно его, а не кого-либо, например из аварцев или даргинцев.
Тем не менее, до сих пор удивительным для меня остаётся то, почему соплеменник Аткая сам согласился стать рупором власти в этом деле.
Один мой одноплеменник в далёкие советские времена работал главным бухгалтером колхоза.
Отличали его, помимо грамотности ещё и удивительная принципиальность.
Зная дело и будучи уверенным в себе, он мог послать куда подальше ревизора, приехавшего к нему с проверкой, если видел, что тот несёт ересь или поучить маленько, показав пробелы в его знаниях.
Как-то республиканское начальство направило этого бухгалтера в соседний район на проверку другого колхоза.
Как человек обязательный, он добросовестно отнёсся к поручению и «накопал» там много чего. Акт же отправил в Махачкалу.
На его беду председателем проверяемого колхоза оказался родным братом прокурора республики.
Вызывают нашего бухгалтера в Махачкалу и там же на месте без лишних слов, обвинив в получении взятки при проведении проверки того самого колхоза, берут под стражу.
Основание – заявление какого-то совершенно неизвестного ему человека.
Никакой роли уже не сыграло и отсутствие доказательств и то, что в ходе суда лжесвидетель был вынужден отказаться от своего заявления, ссылаясь на то, что его к этому принудили.
Короче, предстояло человеку отсидеть лет восемь.
И вот сидит наш герой на нарах, а кто-то из сокамерников, услышав его историю, советует правдолюбцу написать жалобу товарищу Ленину (!?).
Дядя решил, что над ним шутят, но, на всякий случай, напомнил советчику, что вождь мирового пролетариата давно в мавзолее.
Однако, сосед по камере был серьёзен и еще раз настоятельно порекомендовал тоже самое.
Деваться некуда. Тюрьма – не курорт.
И вот пишет бедолага вождю, что «живее всех живых», послание, в котором описывает свои злоключения и взывает к справедливости. Вся надежда только на него.
Проходит месяц, другой – молчание.
Под уговоры того же советчика бухгалтер готовит и отправляет второе письмо прежнего содержания и по прежнему адресу – Москва, Кремль, Владимиру Ильичу Ленину.