Вопросов в итоге накапливалось значительно больше, чем ответов. Да и что касается «эпидемии призраков», то и с ней не все оказалось так просто, как это принято объяснять в рамках научной психологии. Профессиональные психологи и психотерапевты безрезультатно потратили месяцы, пытаясь с помощью стандартизированных методик вывести местных жителей из стресса. Наука истолковывала фантомные явления как галлюцинации, порожденные травмированной психикой. Но никакого практического положительного эффекта такой подход не дал. Оставшиеся в живых пребывали в энергоинформационном контакте с погибшими, и неудивительно, что фантомы жертв цунами сделались доступными их восприятию.
У народа таи – коренных жителей Таиланда – был свой традиционный способ прерывания такого контакта с мертвыми, а именно: проведение погребального ритуала, благодаря которому «души умерших успокаиваются». Но в катастрофических обстоятельствах декабря 2004 года реализовать этот способ оказалось крайне затруднительным. Тот факт, что таиландцы называли призраков духами-скитальцами, заставляет задуматься – действительно, энергоинформационные фантомы могут появиться абсолютно везде, где человеческая психика будет настроена в резонанс с ними. Ни от места, ни от времени это не зависит.
Но что же тогда получается? Для народа таи призраки – это реальность, которую бессмысленно опровергать, ибо она есть очевидность, не требующая доказательств. А для чужеземцев, чье мышление базируется на научных представлениях, нашествие призраков – не более чем морок, спровоцированный переживанием потерь.
Наука полагает, что от этого морока следует исцелять живых, но ее рецепты не помогают добиться позитивного результата. Народная традиция предписывает иной путь – «успокоить» мертвых, и именно этот способ «врачевания душ погибших» дает живым желанное исцеление.
Я твердо решил разобраться в этом парадоксе, но аналитическое мышление заходило в тупик. И вдруг возникло понимание – все дело в слове «очевидность», и сознание словно обожгла пронзительная ясность – там, в Нагаленде, я найду ключ к тайне, скрытой в этом слове.
Исцеление скогбью
Наши с Матилалом дискуссии продолжались в течение недели, остававшейся до совместного отъезда в Бирму. Они обычно разворачивались во время вечерних протулок, и как-то раз к нам присоединился Максим. Ранее он не стремился к неформальному общению и ограничивался, если потребуется, миссией переводчика при разговорах с местными жителями, не владевшими английским. Он внешне вроде бы не чурался людей, но каждый раз, вступая с ним в контакт, я отчетливо ощущал стоявшую между нами незримую стену. Парень был отгорожен, непрерывно сосредоточен на чем-то своем, словно жил в ином измерении.