С этими словами Дмитрий Федорович обнял жену, сына и нагнулся, чтобы поцеловать тут же стоявшую старшую из девочек, но она обхватила шею его руками и умоляющим шепотом нервно стала просить его:
– Папочка, милый, не уходи, что с нами будет, папа!
Дмитрий Федорович разнял ее руки и, отодвинув от себя, взял дочь за плечи и, глядя в ее глаза, стал шутливо говорить:
– Ай-яй-яй, Катюша, ты ли это? Это моя-то ученица! А я думал, что ты станешь просить, чтобы я и тебя взял с собой. Хорош бы был твой папа, если б остался сложа руки дома, в то время когда каждая пара здоровых рук так важна!
Сказав это, он крепко поцеловал дочь в оба глаза, перекрестил ее, отстегнул цепочку, вынул из карманов часы и портмоне и, положив все ей в руки, сказал:
– Возьми это, спрячь где-нибудь. Боюсь, как бы не выронить, – добавил он, обращаясь к жене, и поцеловав ее еще раз, почти бегом спустился с лестницы.
На площадке у последней ступени был привязан к решетке небольшой ялик[7], на котором он приехал. Дмитрий Федорович вскочил в него, Федя прыгнул за ним.
– Нет, брат, шалишь! – сказал серьезно Дмитрий Федорович, выталкивая сына. – Вылезай, вылезай, не задерживай!
– Мешать я вам, право, не буду, – уверял Федя упираясь, – возьмите меня с собой, пожалуйста; ведь я воды не боюсь и плавать умею.
– Нет, нет, оставайся! Ведь ты видишь, что места лишнего нет. Что толку, если мы сами займем весь ялик? Ты должен остаться с матерью. Мало ли что ей может понадобиться? Я скоро вернусь. Идите, идите наверх, холодно. Ну, до свидания. Будь благоразумен, – прибавил он, похлопывая огорченного сына по плечу. – До свидания! – крикнул он, отталкиваясь веслом.
Анна Францевна и не пыталась более отговаривать мужа. Она хорошо и с давних пор знала, что добрый, кроткий, маленький Дмитрий Федорович никогда не отступал от раз обдуманного и принятого решения. Она стояла, облокотясь на перила, и хотя сказала себе: «Будь что будет», – но в душе еще не теряла надежды, что все как-нибудь устроится и Дмитрий Федорович не поедет. Катя, положив голову на плечо матери, тихонько плакала.
– Катя, прощай! – крикнул Дмитрий Федорович.
Девочка приподняла голову, взглянула на отца, кивнула ему головой и хотела что-то сказать, но лишь молча всхлипнула.
Дмитрий Федорович, увидев ее заплаканное лицо, крикнул весело: