Перед единством сердца и ума
раскроется и завтрашняя тьма.
3 и 7 – магические цифры,
Бог недаром троицу святил,
пряча тайны мирозданья
в шифры
кругообращения светил.
Мы недельный цикл давно
раскрыли,
треугольник знаем наизусть,
цифры дарят нынче людям
крылья,
и за них я трепетно держусь.
А есть ли то,
к чему стремимся мы -
иль это только яркая химера,
как призрак лета
средь седой зимы,
как во Христа спасительная вера.
Таких вопросов задано – не счесть.
Но и ответ рожден не этим веком,
на то и человек разумный есть,
чтобы стремиться статься Человеком.
Воображенье, не играй со мной
Воображенье, не играй со мной,
не строй воздушных замков и иллюзий,
с тобой не утону в печальном блюзе,
достаточно мне твердости земной.
Ночь взгромоздилась на плечи домов
Ночь взгромоздилась на плечи домов,
сны выползают из книжных томов,
жизнью чужой хороводят у глаз,
чтобы рассудка огонь не погас.
Фланируют яркие тени,
стараясь не вляпаться в грязь.
Вершиною страстных хотений -
нашлепкой фирмовой гордясь.
Слова,
как наклеенные ресницы,
красиво цепляются друг за друга,
но мешают видеть суть.
Божество – убожество,
черная доска.
На душе – тоска.
Я вчерашним быть бы не смог
Я вчерашним быть бы не смог,
быть бы завтрашним – не сумел.
Позади – смоляной смог,
впереди туман – мел.
Лишь сегодняшнему служа,
ощущает себя душа.
Стремится вверх воздушный шар мечтаний
Стремится вверх воздушный шар мечтаний
и тянет вниз привязанность к делам.
Я – пополам.
Меняются местами
мечта и явь.
В смешеньи их – бедлам.
Ты жизнь,
поправ ошибку вычитаний,
вдоль вектора
в грядущее направь.
Мне сняться звоны колокольные
Мне сняться звоны колокольные
малиновые и горчичные,
в них что-то празднично-раздольное,
в них что-то нутряное – личное.
Под этот звук я с Русью венчаный,
с ее ухабами и храмами.
И сказками очеловеченный,
и распят жизненными драмами.
Сквозь жаркий гром
ракет космических,
сквозь шлягерные театральности
я слышу благовест мифический,
как знак благих вестей
в реальности.
Не вздыхаем, не клянем, не ропщем,
с прошлого срывая пелену.
Не изъять из памяти всеобщей
взбитую тревогой старину,
конными и пешими рядами
всю перелопаченную Русь,
не изъять, что было с пра-дедами,
осуждать которых не берусь.
Вятичи, древляне и поляне,
скифы, и варяги, и Орда.