Сейчас нам хорошо и в России, и за ее пределами, потому что хорошо с самими собой и друг с другом.
– Вы в ваших работах часто прибегаете к противопоставлению «черного» и «белого» в природе вещей, человека. По-моему, сейчас мы в развитии культуры идем к полному доминированию «белого» и непризнанию «черного». Вы в этом смысле не попадаете в вектор культурного развития. Неужели художник может быть убийцей?
– Художник, думаю, может быть убийцей, но в этом случае дар его будет скоротечен. Что касается вектора развития европейской культуры, то я с вами согласна. Я в этот вектор не попадаю и попасть не хочу, поскольку это не что иное, как идеология и пропаганда. Мир движется к светлому, предпринимает попытки построить «новый гуманизм», и это хорошо, это закономерно. Так же закономерен вектор в искусстве, декларирующий приоритет светлого. Но если искоренять черное из искусства, это значит, что мы хотим через несколько десятилетий полностью стереть память о «темном». А это ложь. Я не хочу пропагандировать ложь, пусть даже из лучших побуждений.
Если говорить о моих картинах, то изображение убийства там – это не убийство вовне, а убийство самого себя изнутри. «Черное» и «белое» – это есть начала одного и того же человека, это борьба противоположностей, самая острая борьба для человека, одаренного талантом. Демоны пристают к стоящим людям, с ними надо иногда бороться, иногда – учиться сосуществовать.
Считать, что их не существует, вот это самоубийство.
– Как, на ваш взгляд, можно построить гуманное общество?
– Это сложнейший вопрос. У людей должна быть вера в то, что они могут делать хорошее сами. Силы и вера в то, что они люди. Что они не настолько унижены, чтобы опуститься до равнодушия, озлобленности и отрицания своих естественных стремлений к добру.
– Я в одном из ваших интервью слышал, как вы говорили о служении. И еще об испытаниях и «походе» за мудростью. Ваши суждения показались мне необычными…
– Философы ходили за мудростью в народ. Когда-то в юности я решила последовать их примеру, а заодно и поставить на место своих, что называется, внутренних демонов. Что-то получилось, что-то нет. Я мыла полы в медицинском учреждении, заодно наблюдала за жизнью врачей, пациентов. Потом я продавала музыкальные диски в магазине. Это было очень романтическое время, и во многом благодаря этому я сейчас рассказываю вам всю эту ерунду.