— Я тоже рад видеть вас в добром здравии, Мелискан, — Мориан
кивнул. — К сожалению, ничем не могу вам помочь. Ваш брат, оказался
настолько востребован, что даже после смерти мы не можем его
опустить.
— Не играй со мной, инквизитор! — Первосвященник нахмурился.
— Я и не думал, — Мориан развел руки в стороны, демонстрируя
полную открытость. — Вы, конечно, можете попытаться забрать его, но
для этого вам придется договориться с Хромином Старегом. Думаю, как
раз сейчас, они премило общаются.
Первосвященник замер с открытым ртом, он боролся с собой, с
одной стороны не желая идти на конфронтацию со Старегом, с другой,
отчаянно желая не допустить того, чтобы некромант допрашивал его
человека. Он не привык, чтобы ему отказывали, но сейчас повод для
отказа был. И это был весьма веский повод.
— Хорошо, — страх и разум победили страх и желание скрыть
что-то. — Как только Старег закончит, я хочу получить тело нашего
брата.
— Как пожелаете, — Мориан слегка поклонился.
Первосвященник кивнул и собрался уйти, но инквизитор его
остановил.
— Что вы скрываете, Мелискан?
— Не понял? — священник замер, глядя Мориану в глаза полным
гнева взглядом.
— Что вы скрываете? — повторил Мориан. — Уж не то ли, что
мужчина в вас победил устои церкви.
— Что?
— Несколько дней назад меня и моего юного ученика едва не убили,
приняв за вас и Панле. И произошло это у одного известного вам
заведения, куда вы, впрочем как и я, пробираетесь с заднего
хода.
Он еще не успел договорить, как тяжелая рука
материализовавшегося из ниоткуда Панле легла ему на плечо.
— Отойдем! — голосом, не терпящим возражений, сказал Панле, и
пальцы его сильно сжали плечо старого инквизитора.
Крупные капли пота срывались со лба некроманта, падали на пол и
разбивались на тысячу искрящихся осколков. Тело самоубийцы,
окруженное мерцающим сизым дымом, висело в воздухе, медленно
раскачиваясь в такт тяжелому дыханию Старега. Вокруг тела носились
тени, совсем как те, что изображают на картинках, пугая детей
ведьмами и приведениями. Они поднимались под потолок и срывались
вниз, пронзая тело самоубийцы с дикими воплями, и от криков их
кровь холодела в жилах.
Последний некромант Альдеи выглядел ужасно, его черные волосы
растрепались и сейчас мокрыми прядями торчали в разные стороны. Его
тренированное тело словно высохло, и бугры мышц истончились, кожа
стала почти прозрачной, и под ней, вместо лица, проступал череп. Он
устал, горло его давно превратилось в пышущую жаром пустыню, глаза
горели, руки тряслись, но он продолжал и мертвец становился все
более послушным. Он уже перестал нести чушь про птиц, летающих под
облаками, и отвечал на вопросы о своем детстве с подробностями,
которые никто из живых вспомнить не в состоянии. Медленно
пробираясь через дебри наложенных на стражника защитных заклинаний,
Старег подошёл к моменту, когда тому приказали взять в руки
нож.