— За Туманный Сад! — Мориан осушил бокал и, крякнув, вытер усы.
— У тебя всегда было хорошее вино, Лейсер. Где ты его берешь, и
почему я пью его только здесь?
— Положение обязывает, — усмехнулся глава, — где беру, тебе не
скажу. — Он покачал головой. — А пьешь, его ты только здесь, потому
что иначе ты совсем забудешь обо мне.
— О тебе забудешь, — прыснул Мориан, — вот прям ты
позволишь.
— Не позволю! — чисто выбритое лицо Главы расползлось в
довольной улыбке.
Дориан сидел с кубком в руках, отчаянно ничего не понимая.
Справа от него сидел пусть и живая легенда, но все же рядовой
инквизитор, до сих пор бегающий по патрулям и правящий службы в
катакомбах. А слева — всемогущий Глава всей инквизиции, одного
жеста, которого было достаточно, чтобы оказаться в тех самых
катакомбах. И все же в голосе Мориана сквозило панибратство. Этого
юный инквизитор понять не мог. Они общались так, словно это Мориан
был Главой, а настоящий Глава самым обычным инквизитором. Глава
перехватил его взгляд.
— Эта старая развалина, хотя он не так стар, как хочет казаться,
и силой способен еще с нами поделиться. Когда-то давным-давно, лет
тридцать назад, он был моим наставником и учителем. Когда мы
остаемся наедине, у него случаются внезапные приступы маразма, и он
начисто забывает о субординации.
— Я ни о чем не забываю, — лицо Мориана стало красным от
выпитого вина, — я лишь украдкой напоминаю тебе кто мы и что значим
друг для друга. Не забывай свои корни, Лейсер, и глядишь, ты
поднимешься еще выше.
— Это куда? — Лейсер округлил глаза. — Уж не на небо ли ты меня
отправляешь?
— Нет, но каждый Глава или почти каждый достраивал к этой башне
этаж. Ты можешь сделать тоже самое и тем самым прославить свое имя
в веках.
— Я предпочитаю дела. Кстати о делах! — Глава поднялся и отошел
к столу.
Стоя спиной к ждущим его инквизиторам, он перекладывал бумаги с
места на место, выискивая что-то в их ворохе. Дориан, ожидая хоть
каких-нибудь объяснений, взглянул на напарника, Мориан широко
улыбнулся и подмигнул ему, но ничего не сказал. Спокойствие старика
несколько расслабляло Дориана, а глоток вина, теплом разливающийся
в животе, и вовсе свел напряжение на нет. И все же Дориан
нервничал. Теперь он понимал, что Глава инквизиции с теплотой и
нежностью относится к его наставнику, но отношение Главы к себе
понять он не мог. Если их вот так запросто пригласили в личные
покои Главы и угощают здесь вином и сыром, то зачем нужен был тот
суд, стоивший Дориану еще нескольких дней в кровати? Ему очень
хотелось задать эти вопросы, но его наставник молчал, а лезть
вперед у Дориана не было никакого желания.