— Хорошо, — согласилась Хали. — Когда?
— Да, прямо сейчас, — лицо Мориана расплылось с довольной
улыбке. — И все же вернемся к тому вопросу, с которым я пришел. Кто
был у тебя в ту ночь?
— Панле, — сказала Хали.
— Панле? Курт Панле? — челюсть Мориана пошла вниз. — А кто
второй?
— Мелискан.
— Первосвященник? Они кого-то брали?
— Это же бордель, — пожала плечами Хали. — Только ты приходишь
сюда посидеть и потрепаться, все остальные с более приземленными
целями.
— Это становится интересно. Маги, иллюзии, первосвященник в
борделе. Как знать, что еще всплывет, пока мы ищем тех, кто
похищает тела.
— Мы их не ищем, — Дориан поморщился, ему не нравилось, что они
совершенно не занимаются порученным им делом.
— Представь, что будет, если мы вдруг начнем.
Дориан представил. И то, что всплыло в его воображении, ему
совсем не понравилось.
За окном шумел дождь. Его тонкие струи медленно стекали по
старому потрескавшемуся пузырю, проникая внутрь кельи, заставляя
Дориана ежиться и кутаться в посеревшее от времени одеяло. Он сидел
за столом, низко согнувшись, и медленно водил обернутой в
пропитанную кислотой тканью палочкой по снятому с мертвеца
ремню.
Мориан оказался прав, и ремень действительно был военным, об
этом говорил сам пошив и сохранившаяся часть пряжки. На металле
было видно несколько букв, но составить из них слова не
представлялось возможным. Зато на коже буквы, хоть и хуже
сохранились, но их было больше. Не спеша, шаг за шагом, тщательно и
осторожно, он отвоевывал у времени и пыли, букву за буквой и,
старательно повторяя изломы букв, переносил их на бумагу.
Свеча давно погасла, а в лампе почти выгорело масло, и келья его
погрузилась в темноту, но Дориан продолжал работу. Ему, как магу,
не нужны были ни свечи, ни лампы. Над столом, повинуясь едва
заметному движению пальцев, скользил маленький магический огонек.
Он не давал тепла, но света его вполне хватало, чтобы продолжать,
медленно, шаг за шагом, отнимать у прошлого его тайны.
Очередная буква перешла на бумагу. Дориан закрыл глаза и
откинулся на спинку стула. Деревяшки недовольно затрещали,
сломанная ножка подломилась, и если бы Дориан не ухватился за стол,
упал бы на пол. Держась руками за стол, повиснув в полупозиции, на
трещащем и грозящем развалиться прямо под ним стуле, Дориан
засмеялся, представив себя лежащем на полу. Конечно, в этом не было
ничего такого, и мебель, бывает, ломается. Но если бы кто-то из
непосвященных людей увидел развалившегося на холодном полу
инквизитора в куче щепок, оставшихся от сломавшегося стула, по
городу могли бы поползти слухи о пьянстве правящем бал в башне.