Утренняя свежесть прокралась в самое сердце и холодила, пытаясь подчинить своей воле. Сейчас сюда спешат люди, чтобы убить его так же – а может ещё злее, – как он убил этих, несколько минут назад здоровых, молодых парней.
– Ну что, братья славяне, повоевали? – Никита осмотрел убитых, пошарил в карманах, взял несколько гранат, шоколад, флягу. Снял с одного бронежилет и надел на себя. С тоской подумал, что если бы у них были «бронники», то хорваты не взяли бы их так легко.
Офицера перевернул на живот, вложил в его ещё теплую руку гранату, подсунул руку под тело, аккуратно вытащил кольцо. И устремился туда, откуда пришли хорваты.
Никита шёл быстро и осторожно, «Сатрап» легонько бил по спине, словно подгоняя. Хоть он и был готов к неожиданностям, но от увиденного оторопел.
Веско сидел на тропе, прислоненный к дереву, будто отдыхал. Его отрезанная голова лежала у него на коленях.
– Веско, братко! – Никита упал перед ним на колени. – Веско, вставай. Вот и «Сатрап» со мной. Мы уйдем, слышишь. А где у тебя сапоги, а?! – и осекся, завыл, задрав голову. Истинно волк, почуявший кровь, кровь своего ближнего. Он смотрел невидящими глазами в небо и выл, раскачиваясь из стороны в сторону.
И тут эхо принесло взрыв гранаты. Никита прислушался: «Слышишь, Веско, это им привет от тебя». Он потрогал мертвые босые ноги друга, и жуткая реальность резанула по сердцу, дохнув безысходностью. – А сапоги-то зачем сняли?
Осторожно взял в руки отрезанную голову, перепачканную в крови, отложил бережно её в сторону, оттащил тело с тропы. Разметил и в считанные минуты буквально выгрыз штык-ножом небольшую могилу. Положил в неё тело товарища, принёс голову, поцеловал её в лоб и приставил к телу, как должно быть. Закрыл лицо капюшоном камуфляжа и лихорадочно забросал землей. Несколько секунд постоял перед могилой на коленях, прощаясь. Подхватил оружие и, не оглядываясь, побежал по тропе в гору.
Но интуиция подсказала, что хорваты идут за ним несколькими группами, что после того, что он сделал, его постараются не упустить. Остановился, достал гранату, прикрепил в рогатке куста чуть ниже уровня лица, поперек тропы натянул лесу, оценивающе окинул взглядом. Горе потерявшим бдительность,
а хорваты спешат… И, не таясь, побежал между деревьев в гору. Но метров через двести остановился: куда? зачем? Вверх нельзя, нужно наоборот вниз, к ним, там его не ждут.