Пожалуй, единственная нестыковка, которая не давала покоя, так эта его просьба заплатить за жилье. Как можно быть настолько глупым, чтобы собственноручно выдать свое местоположение? Она не могла этого понять, и потому, просто не думала об этом, прокручивая в голове единственно приемлемый для нее вариант. Измена!
Ровным шагом, полностью уверенная в своей правоте, она вошла в подъезд, поднялась на третий этаж и встала перед заветной дверью. В этот самый момент ее план начал трещать по швам. Дверь оказалась совсем не хлипкой, а металлической и тяжелой, самой настоящей броней. Уверенности поубавилось.
Она занесла палец над звонком, другой рукой взявшись за ручку двери, и одновременно нажала на кнопку и повернула рычаг. За дверью разлилась красивая птичья трель, замок щелкнул, и дверь отворилась. И прежде чем на пороге появились хозяева, Алина, снова натянув на лицо воинственное выражение, переступила порог.
***
В дверном проеме, ведущем в гостиную, появился ребенок, и широко открытыми зелеными глазами посмотрел на гостью.
– Вы кто? – спросил он серьезно, слегка насупившись.
– Я Алина, – ответила она, растерявшись, – Мама дома?
– Мама? – переспросил он и задумался на мгновение, – Наверное, дома…
– Наверное? – удивилась женщина.
– Только, это не здесь, – добавил мальчик.
– А где? – спросила она.
– Я не могу вам сказать, Женя не разрешает мне говорить с незнакомцами!
– Кто этот Женя?
– Это моя сестра!
– Ага, – обрадовалась женщина ниточке, – А она дома?
– Нет, она в больнице…
– А из взрослых кто-нибудь здесь есть?
– Я! – уверенно сказал мальчонка.
– И больше никого?
– Нет, я за главного, – он по-деловому скрестил руки на груди, – Так дядя Паша сказал!
Алина чуть не подпрыгнула от восторга, услышав знакомое имя.
– А дядя Паша – это кто? – спросила она осторожно.
– Дядя Паша, это дядя Паша, – пожал плечами Сашка, – Это его квартира.
– Угу, – Алина закусила губу, – А ты тут тогда что делаешь?
– Дядя Паша сказал, что мы тут пока поживем…
– А мы это…
– Я и Женя.
– И почему?
– Что «почему»?
– Почему вы будете жить здесь, а не дома…
– Дома Сева, – ответил ребенок, – Он дерется, во…, – он снова задрал свою рубашку, демонстрируя синяк, – И Женю обижает…
Увидев побои, Алина побледнела. Она никогда не понимала, как можно поднять руку на маленького беззащитного ребенка. Не принимала даже легких наказаний, с удовольствием расправляясь с абъюзерами в зале суда. Лишая их всего, детей, имущества, достоинства, если, конечно, оно у них еще было. Такие дела она любила более всего, и получала от них максимальное, почти физическое, удовольствие.