– Что-то не так. – Умаров перестал шевелиться и просто смотрел на Павленко. – Ты чувствуешь?
– Нет, – ответил тот. – А что именно?
– Не знаю, но что-то не то.
– Походу, тебе уже достаточно.
– Да нет, я тебе серьёзно говорю, Стас. Что-то происходит здесь.
Они сидели так ещё около минуты. Умаров жестом показал, чтобы Павленко помолчал.
– Да, и правда чувствую, – настороженно проговорил Павленко. – Как будто мурашки по коже и… Даже не знаю, как передать словами.
– Тебе не кажется, что слишком тихо?
– Да, кажется…
После необычной тишины они почувствовали странный гул, раздавшийся по кораблю. Он доносился не откуда-то снаружи или изнутри, казалось, он просто проник абсолютно повсюду и поглощал их. Переглянувшись, военные увидели друг у друга в глазах неподдельный страх. Но хуже всего было то, что они этот страх почувствовали. Прямо из глубин сознания он поднимался и комом вставал в горле. Что офицеру, что мичману стало не до шуток и не до водки. Что-то однозначно происходило, и надо было узнать, что именно. Умаров предложил Павленко подняться наверх как можно скорее, и тот согласился. Будить своих подчинённых они пока не стали, но поднимаясь наверх, чувствовали, как им становилось всё страшнее. Этот страх достиг своего пика в тот момент, когда в глазах всё начало медленно расплываться. Каждый новый шаг давался всё труднее, и пространство вокруг как будто мерцало желтоватым светом…
6
В ту ночь больше всех повезло младшему сержанту Косте Ефимцеву. Или не повезло. Смотря с какой стороны посмотреть. Ведь всё в этом мире относительно. Просто Костя, наконец, увидел свою семью. И это были не жена и маленькая чудная дочурка. Сержант увидел своих родителей и старшего брата.
Всё началось довольно странно. Он сидел на сигнальном мостике и курил. Рядом лежал автомат, разгрузочный жилет со снаряжёнными магазинами, а на леерах висел «броник» с кевларовым шлемом. Его мысли, как очень часто случалось, были сейчас далеко отсюда. Где-то примерно в двух тысячах морских миль к северу, в ставшем совсем родным Севастополе, а если точнее, то на улице Бориса Михайлова. Именно там он и его семья прожили последние три года.
Будучи в Омане, Костя связался по скайпу с женой, и они поссорились. Всё, как всегда, сводилось к тому, что он оставил их одних, а сам уехал «прохлаждаться с этими чурками». Именно так и выразилась его беременная супруга. И никак, как бы он ни старался, ему не удалось доказать обратное. Что бы ни говорил Костя, никакие доводы ей были не нужны. Он – ВИНОВЕН, таков был её вердикт. Ещё сильнее угнетало Ефимцева то, что он не увиделся с любимой дочуркой. Она в это время была в детском саду, в который начала ходить совсем недавно. Поразительно, как быстро летит время.