Неожиданно на горизонте что-то показалось. С сигнального мостика пространство вокруг корабля довольно хорошо просматривалось, и вдалеке было видно что-то вроде свечения. Создавалось впечатление, что где-то там, за горизонтом бледно-жёлтыми тонами светится ночной город. Вот только такого быть не могло, и Костя был прекрасно проинформирован об этом. Он знал, что прямо по курсу должно быть только бескрайнее море и ничего больше. Да, именно так всё и должно быть… Но вот только куда вдруг исчезли все звёзды и луна? Совсем недавно они ярко освещали ночное небо, а теперь их нет. Может, и не было? Возможно, он ошибся.
Костя вновь уставился вдаль. Несомненно, свечение и правда было. Цвет был бледно-жёлтым и странно напоминал ему о дочери, которая вот так смешивала гуашь жёлтого и белого цветов на листе бумаги, получая подобный оттенок. Необычные ассоциации порождало свечение, но это не всё. Оно… Мерцало… Это происходило не часто, а словно какими-то неторопливыми импульсами. И самое странное было в том, что свечение это очень быстро приближалось. Создавалось впечатление, что не корабль к нему движется, а наоборот, оно движется к нему навстречу.
Несколько мгновений спустя Костю уже окутал туман, но туман этот был не совсем обычным. Это была светло-жёлтая, почти непроглядная субстанция, так непохожая на обычный туман. И… Он пульсировал… Туман, или что бы это ни было, был живой. Косте эта мысль пришла в голову неосознанно и сразу. Теперь он боялся, и его страх был жутким, до самого мозга костей настоящим. Однако Ефимцев не собирался уходить. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он должен остаться именно здесь, на сигнальном мостике.
И он остался.
– Здравствуй, Костя.
Ефимцев резко обернулся на голос, так неожиданно раздавшийся совсем рядом, и тут же оторопел. Его дыхание, учащённое до предела, в ту же секунду буквально остановилось. Он потерял дар речи и не мог пошевелиться. В трех метрах от него стояла его родная мать, и голос, который он услышал, Костя узнал бы из миллионов других.
Она была прекрасна.
Красивая и стройная, как в те годы, когда он был совсем ребёнком, какой он помнил её в лучшие годы. Рядом с мамой стоял отец. Молодой и крепкий, совсем как до той страшной трагедии, что случилась с его братом. А между родителями… Господи… Стоял Ванька… Его старший братик, сейчас совсем ещё маленький невинный ребёнок, жизнь которого проклятый Бог забрал так рано…