Им край как нужна была машина, так как беременной Кате с каждым месяцем труднее было ездить в университет на двух автобусах. Андрей сразу стал копить на машину, но в лучшем случае мог купить ее года через два, тем более что Полина перестала подрабатывать, чтобы ухаживать за Катей. Андрей знал о том, что Любовь Петровна помогает Кате деньгами, но в расчет их не брал.
Неожиданно их выручил Валера. В начале года он купил по бросовой цене после страшной аварии джип Пэйджеро Мицубиси и вечерами в своем автосервисе, куда он вернулся после Донецка, отремонтировал его, доведя до блеска. Свой отретушированный Логан он уговорил Андрея взять себе, чем очень обрадовал Катю, скучавшую по своей машине, так и не отданной ей отцом. Любовь Петровна передала ей частями денег, хвативших на машину, но они всякий раз уходили на другие нужды, на которые одной зарплаты Андрея, не считая Катиной стипендии, не хватало.
Машина Валеры появилась у них в самый нужный момент, избавив Катю от поездок в институт в метро, где утром было не протолкнуться, и ездить с животом было опасно. Несколько раз она ездила в институт на машине одна, затем ее за рулем решительно сменила имевшая права Полина. Иногда утром, когда у Кати выпадало окно, Полина подвозила на работу сына, но машину вел он сам, обучая ее, имеющую малый опыт вождения. Так что машина без дела у них не простаивала. Андрей почти сразу вернул Валере взятый у него долг на похороны деда и попытался заплатить за Логан, но вызвал у того лишь смех.
Но главной его проблемой был институт, куда он хотел восстановиться на третий курс, с которого был отчислен за участие в митинге седьмого ноября с самодельным плакатом «Вернуть народу награбленное!», где его задержала полиция, направив в институт соответствующее письмо с прикрашенным описанием его сопротивления при задержании. В виде исключения, учитывая хорошую репутацию института, полиция решила не направлять дело Андрея в суд, а передать его на решение руководства института. В ректорате он уже числился политически неблагонадежным студентом за восхваление советского строя и критику действующего капиталистического и был отчислен с третьего курса как раз к осеннему набору в армии.
Надежды на восстановление у Андрея почти не было, и он все откладывал поездку в институт. Для начала месяца через два после Донецка он попросил знакомого однокурсника разузнать, с чего начать восстановление, но не на дневное, а на заочное отделение. К своему удивлению и удовлетворению, он узнал, что его университета печати имени Федорова уже нет, он вошел в Московский Политех под видом Высшей школы печати и медиаиндустрии. Узнав, что на их факультете другой декан и понадеявшись, что в заочном отделении могли не знать, за что его исключили, Андрей съездил туда и правильно сделал. При осмотре его документов не было никаких вопросов, а после ознакомления с благодарственной грамотой от Министерства обороны, в том числе за работу в стенной печати, и с его рассказом в газете, даже поинтересовались, почему он идет на платное заочное отделение, а не на бюджетное очное, на что он ответил, что уже работает в издательстве, чем окончательно покорил декана, пожилого очкарика. Речь шла о зачислении его на третий курс, естественно, лишь с нового учебного года, и велели прийти со всеми документами в начале августа.