– Никому не покидать зала, – распорядился он, врываясь в буфет.
– Тихон, отправь кого-нибудь в участок за нарядом.
– Меры разумные, – буркнул Светлов. – Но запоздалые.
– Что вы имеете в виду? – капитан передвинул кресло от соседнего
столика и уселся между жертвой и главным свидетелем.
Был он круглолицым и краснощёким, с усами "шеврон" торчащими
вперед, точно щётка по металлу. Светлов мимоходом подумал, что в
отношениях с женщинами полицейский начальник явно обходится без
поцелуев. Так и лицо в кровь расцарапать не долго. И не только
лицо.
– Как минимум пять человек… – задумчиво сказал он. – Да,
пожалуй, что пять… покинули буфет до вашего появления.
– И вы, конечно же, сможете назвать их имена или хотя бы описать
внешность?
– Увы, не смогу, – Светлов развел руками. – Во-первых, у меня
плохая память на лица, а во-вторых, как раз лиц я не видел. Просто
отмечаю, что людей сейчас меньше чем было.
– Тем не менее, у нас остаётся шанс отыскать преступника, –
довольно оптимистичным тоном произнес Алтуфьев. – Вовсе не
обязательно он среди тех, кто ушел. Люди иногда скрываются с места
происшествия, просто чтобы не выступать свидетелями.
Этот оптимизм раздражал.
– Преступников, капитан, не преступника. Полагаю, их было как
минимум двое.
– Двое?
– Кто-то из подручных устроил грохот, уронил самовар, а другой
под шумок завалил моего собеседника.
– Кто он?
– Я не увидел.
– Я имею в виду вашего товарища.
– Мы не товарищи, господин капитан, давайте обозначим этот
момент сразу. Я впервые встретил его здесь. Даже не успел узнать
имени.
Светлов говорил чистейшую правду и это придавало его голосу
убедительности.
Капитан не стал дожидаться подчинённых, а сам проверил карманы
убитого и осторожно, взяв кончиками пальцев за виски, приподнял его
голову.
– Да, он нездешний и никаких документов. Впрочем, сейчас много
приезжих. Ярмарка вот-вот начнётся. Нам придётся попотеть, чтобы
установить его личность.
– Нечего потеть, – бросил Светлов. – Просто купите завтрашние
газеты. В них наверняка напечатают всю его историю, а заодно и
выложат основные версии убийства.
– Вы не слишком хорошего мнения о работе полиции?
– Есть такое дело.
Капитан помолчал с минуту.
– Зачем вы здесь, Светлов? – спросил он. – Всякий в городе
знает, что вы не любитель иностранной драмы.
– Отнюдь. Я просто чувствую некоторую фальшь, когда русская
актриса играет Терезию или Амалию. Но когда она играет Катерину,
Маньку или княгиню Ольгу готов снять шляпу и разрыдаться.
Французскую драму пусть играют французы, а итальянскую оперу пусть
поют итальянцы, у них, поверьте, это получается лучше.