– Превосходно! – немного наигранно воскликнул незнакомец.
– В таком случае, не проще ли обратиться к англичанам? И путь
короче и взаимный интерес на руку. Они с удовольствием поддержат
врагов своего врага.
– Они и поддерживают, – скривился потенциальный клиент. – Не
забывая получать прибыль от мены армейского хлама на выходные меха.
Их дульнозарядные ружья с фитильным запалом сущее старьё, и каким
бы сбродом не являлась армия Штатов, она легко разгонит эту братию
в перьях, похожую на толпу оживших музейных манекенов.
– Не берусь осуждать британцев, – Светлов улыбнулся. – Они
поступают мудро. Вчерашние союзники запросто могут повернуть ружья
в другую сторону.
– Они скорее повернут ружья, не имея возможности вернуть
негодный товар продавцу, – заметил собеседник. – Как только
осознают его настоящее качество.
Светлов отложил сигару, сделал глоток коньяка и закусил
кружочком лимона.
– Я так понял, речь идёт о винтовках, – подытожил он. –
Гладкоствольные ружья проще и дешевле достать в Тобольске, что
сократило бы проблемы вдвое. А ещё лучше скупить их у забайкальских
казаков. Выйдет чуть дороже, но никаких издержек по перевозке,
никаких потерь времени, а главное никакой огласки. Дробовик лучшее
оружие в колониях, если дело не касается большой войны. А наши
винтовки тем хороши, что к ним подходит североамериканский патрон,
впрочем, как и английский. И вы, стало быть, предлагаете вооружить
индейцев?
Незнакомец пожал плечами, как бы предоставляя Светлову самому
выстраивать логическую цепочку.
– Ничего не имею против краснокожих, – сказал Светлов. – Но есть
нюанс – они не видят разницы между солдатом и мирным поселенцем,
между англичанином, испанцем или русским, а значит, могут затем
разобраться и с нашими колониями. Таким образом, мы возвращаемся к
моральным аспектам сделки.
– Риск есть всегда, – признал собеседник. – Когда вы вооружаете
повстанцев, вы не можете быть уверенным, что они будут следовать
идеалам, а не примутся грабить местное население. Любая революция
ставит под знамена не только убежденных сторонников, но и так
называемых попутчиков, не правда ли?
Собеседник наступил на больную мозоль. Вряд ли осознанно, скорее
интуитивно. Светлов имел в биографии несколько неприятных эпизодов,
которые он с радостью вычеркнул бы из памяти, но его собеседник не
смог бы копать так глубоко. Уж оборвать нити, Светлов сумел. Одно
дело память и совесть, другое – охранка, какой бы стране она не
служила.