Кружил возле их дома тогда часто. Выслеживал или выжидал. Но чуял Волка рядом, а подчас и видел след, внезапно обрывающийся невдалеке от дома.
– Так-таки и не видала волка? Ни тогда, ни теперь? Уж больно часто след его вьётся здесь.
Запал Охотнику этот серый. С испугу иль по наглости, но не в характере волков забираться в дома людей, неужели не учуял, что дом не пуст? Охотник каждый раз дивился дому и убранству в нём. Беден, но опрятен. Самая распоследняя тряпка и та на своём месте, словно для неё отведённом.
Яда молчала. Её раздражало это вынюхивание, а уж допрос тем более. Но вот, видимо, собрался уходить.
– Водичкой не угостишь, красавица?
И снова «красавица». Он что, издевается?! Она, не задумываясь, протянула ему чарку свежеприготовленного зелья, для непосвящённых чистейшая вода. Может, псом окажется, отомстит – на цепь посадит. А тараканом, так ещё лучше – тапком…. Но гнев был мимолётным. И она о нём вдруг пожалела.
– А глаза у тебя красивые.
Поздно сожалеть. Дело сделано. Опорожненная чарка стояла на столе. Но… ничего не произошло.
– Благодарствую. Хороша водица.
Охотник утёр губы тыльной стороной ладони. Искренне поклонился, и… Он ушел, просто ушёл. На своих двоих, и с ним ничего не произошло.
Воспоминания были прерваны хлопнувшей дверью от ожидаемого, но незваного гостя. Волк же вошёл почти неслышно. Ворон обернулся в свой облик человека и встал, как ему казалось, в грозную позу. Не нравился ему этот молодчик, ох не нравился.
* * *
Терпения у мальчишки было не на грош. Яда только приоткрыла начало сути той магии, что с ним произошла. И, услышав только часть, он был раздражен:
– Я не буду служить! Не буду твоим рабом!
– Просто слугой, – отвечала Яда, невозмутимо чистя корни лесных растений и лениво ковыряя в червоточинках ножом, – раболепствовать не обязательно. Ты человек, пока рядом со мной.
– Не дождешься, – прошипел гневно парень.
– Хорошо, – кивнула Яда, по-прежнему делая вид, что корни её занимают больше, – есть ещё один вариант: испить крови своего младенца, рождённого в браке, будучи самому в обличии мыши. И вернёшь человечий облик назад навсегда.
От такого даже Ворон опешил и уставился на дочь. Волк и Ворон не выбирали пути, звериное обличье в чём-то даже устраивало их обоих. Об этом варианте Яда и рассказать не успела. Мышь от захлестнувших его эмоций опять перестал слушать.