«Да что тут происходит? – размышлял Никита. – То упыри, то убытки какие-то! Не огурцы же он имеет в виду! – В душе внезапно забрезжила надежда. – А может, это переодетые артисты из краевого театра? Тогда все понятно. Но почему обстановка другая, электричества нет… Конечно, и артисты могут со свечками бегать, но тут, кажется, на самом деле нет электричества. Тогда вообще все непонятно!»
За окном сверкнула молния, на мгновение осветив большую гостиную. Никита успел увидеть кресло, диван и висевшие на стенах картины. Озверевший вдруг ветер с шумом распахнул окно и надул из тюлевой занавески огромный белый пузырь. В зал ворвался поток свежего воздуха. Митрофан Ильич прикрыл свечу рукой, чтобы та не погасла.
– Дунька, что стоишь столбом? – закричал он. – Живо закрой окно да вытри воду! Поди, на пол натекло! Все тебе надо указывать! Головы своей, что ли, нету?
– Так кто это? – спросила Матрена Ивановна, переводя взгляд с Никиты на Риту.
– Да вот, думал, что упыри, оказалось, ошибся, – сказал Митрофан Ильич. – Но злоумышленники – это точно! Из-за них все несчастья! Как ты, Матренушка? Может, все-таки пойдешь к себе? Поди, устала?
– Пожалуй, Митрофан. – Она приложила руку ко лбу. – Голова что-то кружится…
– Настена, проводи маму.
– Нет-нет, я сама.
Настена, тоже со свечкой в руках, разглядывала вампира Кешу.
– А он хорошенький, – сказала она.
Никита узнал в ней девочку в голубом платье, которую видел на фотографии дважды: первый раз в беседке, со спины, второй – когда фотографировал Клюшкина в гадальне. Лицо Настены напоминало мордочку озлобленной зверушки – то ли крыски, то ли хорька. Росточком она была небольшая, и Рита возвышалась над всеми, как телевизионная вышка.
– А почему ты решил, папенька, что все зло от них?
– Ну а от кого же? Ты посмотри, Настюша, на улице ливень весь день – а на них ни капелюшечки! Нечисто все это!
– А откуда, папенька, они взялись?
– Откуда-откуда – оттуда! – Митрофан Ильич показал указательным пальцем вниз и начал рассказывать, как они с Дунькой услышали в подвале звон падающих ведер и побежали. – Ну вот, спустились, а там – эти! Стало быть, живут они там, понимаешь? Или же…
– Как это? Подвал же на замок закрыт!
– Ну вот в этом-то вся бесовщина и есть.
– Папенька, папенька, – перебила его Настена, – а у этого за спиной что-то топорщится! – закричала она, показывая на Никиту и отскакивая в сторону. – Вдруг топор?