Миссис Норидж спросила, чем же мистер Гринвич так насолил своей жене, чтобы избавляться от его вещей.
– Вожжа ей под хвост попадала, вот и все, – невозмутимо ответила Эффи. – Не верите? Кого хотите спросите! Джудит всегда была взбалмошная! Помню, отмечала она пятидесятилетие. Большой был праздник, и устроено все было по высшему классу, тут я слова плохого не скажу. Барри расщедрился и подарил ей брошь: корзинку с цветами. – Эффи завистливо вздохнула: ее супруг, мелкий клерк, не мог позволить себе такой подарок. – Золотая плетеная корзинка, а в ней ландыши из жемчуга. А на ландышах роса: пять бриллиантов. Ух и красивая! Я-то надеялась, после смерти Джудит она мне достанется…
– Миссис Гринвич завещала ее кому-то другому?
Эффи гневно фыркнула.
В последние годы, когда характер Джудит Гринвич испортился окончательно, она изводила супруга, а тот сносил все терпеливо. Однако иногда Барри проявлял неуступчивость – тем более неожиданную, что камнем преткновения становилась сущая ерунда.
В начале мая, сказала Эффи, Джудит на прогулке сообщила супругу, что на воскресный ужин они приглашены к ее старой подруге, миссис Олсопп, и она дала согласие от имени обоих. Кроме того, Джудит обрадовала мужа, что уже приглядела ей подарок – прелестную пудреницу из слоновой кости. Ему оставалось лишь оплатить ее.
Мистер Гринвич встал как вкопанный. Мистер Гринвич побагровел. Мистер Гринвич объявил, что к злобной старухе Олсопп он готов прийти лишь на похороны, а что касается пудреницы, он ни пенни не даст на чертову кость, даже если слон сам будет умолять его об этом.
Мистер Гринвич даже имел неосторожность объявить, что он проведет воскресный день так, как хочется ему, а не в качестве Трейси-Гилмора-младшего, которого Джудит повсюду таскала с собой подмышкой.
– Трейси-Гилмор-младший – это собачка Джудит, – объяснила Эффи. – Кавалер-кинг-чарльз-спаниель. Дорогущий! Ух! Только он уж помер, бедняга, от обжорства.
Демарш супруга привел миссис Гринвич в ярость. Супруги как раз дошли до реки, где, как всегда в это время, рыбаки вели оживленную торговлю. Миссис Гринвич громогласно обвинила своего мужа в жадности, скупости и скаредности. «Из-за тебя я влачу жалкое, убогое существование!» – кричала она. Мистер Гринвич пытался пойти на попятный, чтобы избежать скандала на глазах у всех.