– Господи! Да у кого ты язву увидала? Пупыруха своего?! Во сне, что ль?
– В больнице увидала. Цельная палата уже больными набита. Врач у нас молодой, неопытный и не понял – то, бедный, с чем столкнулся. От поноса лечит! А мне эта картина знакома. В детстве такого навидалась…
– Баб Зина, не мельтеши. Сядь спокойно. Лучше скажи, делать-то чего?!
Баба Зина послушно уселась на табурет.
– Продуктами запасаться – раз, – начала она загибать пальцы, – на улицу пореже выходить – это два, мясо не покупать – это три.
– И всего-то? – усмехнулся Аркадий. – А панику развела… Мяса я и так не покупаю. Кто мне его готовить будет? Пельменями обхожусь…
– А в пельменях, что, не мясо?!
– Ой, баб Зин, я тя умоляю! Ну какое там мясо?! И вообще… топай к себе. Я все понял, бегу в магазин.
Соседка вскочила и помчалась к выходу:
– И то правда! Пора мне! Ещё скока народу не оповестила! Мне ж еще бегать и бегать!
Аркадий хмыкнул, выпустил бабку, закрыл дверь на замок, чтоб не вздумала вернуться, и пошел собираться в магазин. Не потому, что соседка велела, а потому, что продукты за три лежачих дня все подъел, так что хочешь – не хочешь, а пойдешь.
Едва вышел из подъезда, солнце радостно ошпарило открытую кожу. Словно кипятком плеснули. Аркадий рванул к магазину, будто спринтер на короткую дистанцию, прошептав светилу ласковое: провались ты…
Народу в ближайшем к его дому супермаркете оказалось неожиданно много. Аркадий накидал в тележку продуктов и встал в очередь, чертыхаясь про себя. Очереди он не любил почти так же сильно, как и жару.
За ним быстро пристроились две упитанные тетки и тут же начали трещать, как сороки. «В следующий раз уши ватой заткну, прежде чем на улицу выйти», – зло подумал Аркадий, но потом прислушался и обомлел.
– Я тебе говорю, – свистящим шепотом частила одна из толстух, – чума это бубонная. Все же язвами покрываются, как коркой, коростой прямо, видимо-невидимо больных таких. Сама слыхала. Говорят, город скоро войсками обложат… чтоб никто никуда…
– Шо, тока у нас такая зараза? Чем мы Господа нашего прогневали? – закрестилась вторая толстуха. Аркадий уже косил на них глазом, так что увидел, как вторая тетка закрестилась мелко и часто и зашевелила губами. Что она шептала, он не слышал, но вид ее ему не понравился.
– По всей Сибири памжа такая пошла. Сотрет чума с лица Земли всех и каждого. Никого не пощадит. Чесноком только и можно спастись. Видала, я целую корзинку накидала?!