Крикнув: «Не надо!», Леха бросился к нему.
– Уйди, Лешка!
Сделав шаг в сторону, лесник снова прицелился. Леха, раскинув руки, снова встал между ним и волчицей.
– Она же утащит его! – опустив ружье, в отчаянье закричал Козьма.
– Наоборот! Она принесла его!
– Дык… – Козьма удивленно посмотрел на Леху.
Пока он соображал над тем, что означают эти слова, из открытых дверей до-ма выбежал проснувшийся волчонок. Увидев мать, радостно тявкнул и, разма-хивая хвостом, помчался к ней через двор.
Отпустив воротник шубы Миколки, волчица неподвижно застыла.
Решив, что игра закончилась, мальчик встал на ноги. Снял рукавички и, при-сев на корточки, протянул волчонку ладонь.
– Подь сюды!
Однако волчонку было не до Миколки. Он с упоением прыгал вокруг матери и радостно повизгивал, всем своим видом выказывая радость от встречи.
– Ишь ты! – хмыкнул Козьма.
Волчица внимательно обнюхала волчонка. Схватила его за загривок и осто-рожно понесла в сторону леса. Пробежав несколько метров, остановилась, по-вернулась всем телом и внимательно посмотрела на людей.
– Смотрит, будто сказать чего хочет, – покачивая головой, удивленно про-изнес Козьма.
– Она, тятенька, хочет сказать Леше, что когда-нибудь обязательно отбла-годарит его.
Козьма засмеялся. Потрепал сына по плечу и повел греться в избу.
В избушке лесника
Подождав, когда Козьма зажжет новую лучину, Леха продолжил рассказ о встрече с ведьмой Аглаей.
– Ну вот… После того, как ваша соседка ведьма Аглая потребовала у меня за возращение домой выполнить три ее желания, я, естественно, в ответ хлопнул дверью.
– Что за желания? – высунув голову с печи, спросил Миколка.
– Достать Степенную книгу – раз. Пойти туда не знаю куда, принести то не знаю что, но чтобы этого, как вы сами понимаете, ни у кого больше не было – два. И, наконец, самое противное, третье, спеть и сплясать… Нет, вы представ-ляете! – обращаясь к Козьме, возмущенно воскликнул Леха. – Она захотела, чтобы я ей спел и сплясал! Каково, а!
– Что такое Степенная книга, врать не буду, не скажу, – после небольшого раздумья, ответил Козьма. – А вот что касаемо всего остального… Дык, мог бы и сплясать, чать, не переломился бы.
– Ну, знаете ли!
– Ты, тятенька, не понимаешь! – зазвенел колокольчик. – Спеть и плясать не долго. Но надо ж и другие желания исполнить.