— Искусство?
— Нет.
— Магию?
— Нет.
— Почему?
— У меня очень невысокий уровень силы, меня бессмысленно
учить.
— Кто сказал?
— Княжеский колдун.
— Княжеский колдун… — задумчиво повторяет Ждан.
Вообще мы с Санькой, когда доступ к библиотеке имели, много чего
интересного из книг узнали, но ведь он спрашивал о серьезных
систематических занятиях? О звериной расе я и правда ничего не
знаю. Ну, кроме того, что известно всем: они умеют перекидываться в
животных. Так что нигде не соврала — князь не занимался обучением
полукровок. А другой… секрет вообще никого не касается.
— Не понимаю, — говорит Ждан чуть позже. — Вам
ничего не преподавали — ни историю, ни языки. Как это может быть.
Что…
Его прерывает взрыв громкого хохота. Лохматый вскакивает со
своего места и быстро идет к нам.
— Ждан, можно я? — спрашивает и получает разрешающий
кивок.
Радим подходит и наклоняется надо мной, нависает сверху, как
скала, готовая упасть и раздавить.
— Ее ничему не учили — ни музыке, ни танцам. Она катается
на лошади в мужском седле и без корсета. А теперь ее одели в
шикарное платье и заставили во всем нам потакать. И она потакает,
хотя ей очень страшно и еще что-то не так. Может, голодная? Ну, в
общем, я знаю почему. Потому что она — полукровка… —
заканчивает он с довольным видом, и эти слова, произнесенные его
глухим голосом, вдруг делают мне очень больно. Я упрямо застываю в
кресле, задирая голову выше.
— Как мы и думали, — лениво говорит Дынко. —
Хочет нас надуть. Хоть бы раз ошибиться…
Как же мне было тяжело в этот момент! Не получилось сделать то,
чего от меня хотел князь. Хотя сам виноват, что я могла? Надо было
относиться ко мне как к дочери, учить музыке и танцам, глядишь, и
смогла бы понравиться.
Но зато можно больше не строить из себя благородную даму. Не
нужно мило улыбаться и сидеть, как попугай на насесте. Я падаю
глубоко в кресло, откидываюсь на спинку и прячу ноги под свою
широкую юбку.
— Я не голодная, мне просто холодно, — равнодушно
отвечаю на вопросительный взгляд Радима.
Вообще-то мне тут больше нечего делать, но надо, чтобы вожак
разрешил уйти. Жду, но он пока молчит, поджимает губы и качает
головой. Осуждает? Что мне его осуждение? Я не выполнила волю
князя, вот что страшно.
— Как так можно… с собственной дочерью, — вдруг слышу
мрачный голос Радима прямо над ухом. — Отменный мерзавец этот
ваш князь.