– Присаживайся, – кивнул мне Владимир
Александрович на стул у стены. – И давай без долгих предисловий:
времени у меня совсем мало: в полночь самолет, а мне еще за
представителем спорткомитета нужно по дороге заскочить. Прежде
всего: как голова?
– Боюсь, без предисловий не
получится, – виновато улыбнулся я, опускаясь на указанное мне
место. – Но постараюсь как можно короче! – поспешил заверить тут
же. – Вы, конечно, помните о предложении, сделанном мне в больнице
господином Окада – ну, тренером того японца, что ударил после
«Ямэ»…
* *
*
– Звучит, конечно, невероятно… –
закончил я свой рассказ, успешно уложившись в десять минут – многие
детали пришлось, конечно, опустить. – Но перед вами не псих – вот
справка, – протянул через стол Сэнсэю пачку документов из больницы.
– Та, что сверху, в переводе на русский – как раз от психиатра.
Японцы утверждают, что лечение прошло успешно, никаких побочных
эффектов или осложнений нет…
– «Невероятно» – это не то слово, –
проговорил Владимир Александрович, рассеянно пролистывая
бумаги.
– Вы… мне не верите? – осекся я.
– Верю, не верю… Давай-ка попробуем
во всем разобраться, опираясь исключительно на факты. Загадочный
инцидент с самолетом из Дубая – точно не твоя выдумка, об этом днем
было в новостях. Но само по себе это еще ничего не значит: причина
происшедшего не установлена. Царапина у тебя на боку – тоже так
себе доказательство, никто не видел, как и когда она там появилась
– ведь так?.. Ты говоришь, что считываешь имена людей – в виде
надписей, словно в игре? – нащупав, как ему показалось, некое
зерно, мой собеседник оторвал наконец взгляд от больничных
документов и перевел его на меня.
– Да, – поспешил подтвердить я. – То
есть…
– Скажи, как зовут вон того парня с
синим поясом, – внезапно перебив, кивнул Сэнсэй мне за спину, в
приоткрытую дверь тренерской. – Он перевелся к нам неделю назад,
раньше занимался другим стилем, знать его ты не можешь.
Я обернулся – почти машинально, умом
уже понимая, что проверка не удастся: с момента посадки в Баку
игровые способности так ни разу и не проявлялись у меня
оффлайн.
– Не могу ответить, – признался я,
снова поворачиваясь к Владимиру Александровичу. – Это приходит
непроизвольно. В нетривиальных обстоятельствах… Сейчас – не
вижу…
– Понятно, – кивнул Сэнсэй. – Какие
еще будут идеи по части доказательств?