[1] Жанр
японского кинематографа, посвященный якудза
За время моего не такого уж и долгого
отсутствия гостиничная комната ничуть не изменилась: все та же
тростниковая циновка на полу, соломенный тюфяк, низенький столик,
подушечка для сидения. Три стены из натянутой на реечный каркас
белесой рисовой бумаги, четвертая – деревянная, с неглубокой нишей…
Ничего удивительного – правда, если не считать того, что на этот
раз я совершенно не понимал, как здесь оказался. Как вошел в игру?!
Последнее, что я помнил – приклеенная к лицу улыбка миловидной, но
усталой стюардессы, предлагавшей нам, пассажирам, какие-то напитки
– чай, не чай…
Точно, стюардесса! И дело,
соответственно, было в самолете. Рейс «Дубай – Москва» – домой из
Токио я летел не напрямую, а с пересадкой в Эмиратах. Миюки
сказала, что нашла только такие билеты.
Миюки… Скучая в транзитной зоне
аэропорта Дубай, я несколько раз пытался ей набрать, но телефон
моего юного Учителя неизменно оказывался недоступен. Странно. Она
же сама просила меня непременно выйти на связь во время
промежуточной посадки! «Ну да ладно, – решил я в итоге, –созвонимся
из Москвы…» Если только, конечно…
Если только, конечно, вся эта история
с игрой, Миюки и ее загадочной Высшей Лигой – не плод моего
больного воображения, не последствие перенесенной черепно-мозговой
травмы. Травма была, тут я не сомневался – если бы не она,
вернуться мне домой уже пару недель как. Было и лечение,
свидетельством чему целая кипа донельзя официальных бумажек из
токийской клиники, некоторые даже на русском. А вот все остальное?
Игра, допустим, тоже была – о ней прямо упоминается в больничных
документах. И в игре была Миюки… Наверное. Там вообще много кто,
вроде как, был. Лисенок-ками, непись Кииоши-сама, Егор Черных –
сперва мой друг, а после – злейший недруг… В виртуальности это все
присутствовало, да. А вот то, что произошло потом, уже в реале…
Якобы в реале. Поединок с якудза, ранение Миюки, последующее ее
чудесное исцеление при помощи энергии Ки… Продолжение игры оффлайн.
Или в бреду недолеченного мозга?
Последнее отнюдь не исключено: помимо
тех нескольких минут над умирающей девушкой, в реальном (условно
реальном) мире игровая система почему-то более никак себя не
проявила.
Объяснения Миюки – если принять на
веру, что я и в самом деле их слышал, а не нафантазировал – были
пýтаны и сбивчивы. По сути, она не сказала ничего, кроме того, что
для таких, как мы, реальность – лишь продолжение игры. Где есть
свои игроки – Проснувшиеся, как она нас называла, свои неписи –
обычные люди, сиречь, Спящие, и даже, вроде бы, свои ками. И своя
цель. Вот только понимают ее, цель эту, Проснувшиеся далеко не
одинаково. Все они пытаются отыскать Путь к Небу, в истинную
реальность. Одни – для того, чтобы вырваться из заданных системой
рамок, выйти из игры и начать жить подлинной жизнью, а если и
продолжить играть – то уже добровольно и осознанно. Такова сама
Миюки и ее клан. А также кланы-конкуренты. Она так и сказала:
«клан», «кланы».