На стене аккуратно висели деревянные полки с любимыми книгами детства. Стоило только взять одну из них в руки, как в голове возникали яркие образы литературных героев.
В синем фаянсовом кувшине стояли полевые цветы. Стол был накрыт самотканой белоснежной скатертью.
В открытое окно заглядывал куст диких белых роз. Дул лёгкий летний ветерок и доносил внутрь их пряный аромат. Солнечный зайчик скользил по комнате, перебегая со стены на занавеску. Мелькал яркой искоркой и снова исчезал. Блаженный покой царил в каждом уголке дома.
Мама, как и раньше, взяла в руки вязание и, сидя на стареньком диванчике, бросала вопросительные взгляды поверх очков. Она трепетно ждала новостей из этого нового мира, который открылся её дочери.
Настя без умолку рассказывала о достопримечательностях Лондона, о менталитете его обитателей, желая отвлечь внимания от самого главного, что интересовало маму: в каком мире протекает её жизнь.
– Интересно, – мама печально кивала, словно соглашаясь со всем. – Рада, что ты окружена хорошими людьми. Только, пожалуйста, будь осторожна, – и, отложив в сторону рукоделье, добавила: – Я каждый день читаю за тебя молитвы.
Столько ласки и затаённой тревоги было в её глазах, что Настя не удержалась, села рядышком и, припав к маминому плечу, заверила:
– Всё будет хорошо. Не переживай за меня, – и добавила уже шутливым тоном: – Ты же знаешь, я очень мудрая и наделена здравым смыслом.
Сознание того, что приходится скрывать истинный ход событий, создавало внутренний дискомфорт. Однако постоянное беспокойство казалось излишним, и она искренне считала, что нет причин для волнения.
– Знаю, – мама слегка повеселела и накрыла дочкину руку своей ладонью: – Пойдём-ка пить чай, и я расскажу тебе местные новости.
Умение видеть вещи в истинном свете оставило в душе печальную метку, но говорить об этом мама не стала.
Настя нежно обняла маму и вздрогнула, ощутив под своей рукой такие худенькие, острые и опустившиеся плечи. Когда же успели произойти подобные разительные перемены, как же она их просмотрела? И сделав над собой усилие, чтобы не разрыдаться, усадила маму за стол, а сама принялась заваривать чай и расспрашивать о делах и здоровье соседей.
Местных новостей было мало, но та весомость, которую они имели для мамы, побудила и её глубоко вникать в ход событий. Говорила ли мама о том, что у соседа пал скот, или о том, что чья-то дочка неудачно вышла замуж – она внимательно слушала и все больше проникалась.