У него было круглое, как булочка с изюмом, лицо, но сейчас щёки его как-то обвисли.
– Ой, Под, – сказала Хомили, – ты неважно выглядишь. Ты здоров?
Под сел на табурет.
– Вполне, – сказал он.
– Ты забрался по портьере? – спросила Хомили. – Не надо было этого делать. Это слишком тебя разволновало.
Под скорчил непонятную гримасу, глаза его, как на шарнирах, повернулись к Арриэтте. Хомили уставилась на мужа, открыв рот, затем обернулась к дочке.
– Ну-ка в постель, Арриэтта, – деловито сказала она. – Быстренько, быстренько, будь умницей, а я принесу тебе ужин.
– Ну-у, – протянула Арриэтта, – разве мне нельзя посмотреть, что папочка ещё добыл?
– У него ничего больше нет. Только еда. Быстренько в постель! Чашку с блюдцем ты уже видела.
Арриэтта пошла в столовую, чтобы убрать на место дневник, и замешкалась, прилаживая свечку на перевёрнутую кверху остриём кнопку, служившую им подсвечником.
– Что ты там возишься? – ворчливо промолвила Хомили. – Дай её сюда. Ну вот видишь, как надо её ставить? Быстренько ложись и не забудь аккуратно сложить свои вещи.
– Спокойной ночи, папочка, – сказала Арриэтта, целуя его в плоскую бледную щёку.
– Осторожней со светом, – по привычке сказал он, следя за дочкой круглыми глазами, пока она не прикрыла за собой дверь.
– Ну, Под, – сказала Хомили, когда они остались одни. – В чём дело? Что случилось?
Под без всякого выражения взглянул на неё.
– Меня увидели, – сказал он.
Хомили, словно слепая, протянула вперёд руку, нащупала край стола и, держась за него, медленно опустилась на табурет.
– Ой, Под! – простонала она.
Наступило молчание. Под пристально смотрел на Хомили, Хомили уставилась на стол. Но вот она подняла белое как мел лицо.
– Как – увидели? Плохо?
Под заёрзал на месте.
– Не знаю. Меня увидели. Это уже плохо.
– Ни одного из нас, – медленно проговорила Хомили, – не видели после дядюшки Хендрири, а его, говорят, за сорок пять лет видели первого. – Она вдруг уцепилась обеими руками за стол, видно, ей пришла в голову какая-то ужасная мысль. – И всё равно, Под, я отсюда не уйду!
– Никто тебя и не просит, – сказал Под.
– Уйти и жить, как Хендрири и Люпи, в барсучьей норе! На другом конце света… среди земляных червей!
– Всего в двух полях отсюда, за рощей, – сказал Под.
– Орехи – вот вся их еда. И ягоды. Я не удивлюсь, если они едят мышей…