.
Вечером того же дня – 5 октября 1939 года – Черчилль отправился в свою квартиру на Виктория-стрит в Морпет-мэнш, где он временно остановился до своего переезда в здание Адмиралтейства. В тот вечер он обедал в обществе третьего морского лорда, контрадмирала Фрейзера, и нескольких своих коллег. Во время трапезы, сопровождавшейся живым обсуждением, зазвонил телефон. Дворецкий снял трубку, после чего подозвал хозяина дома к телефону:
– Кто звонит? – спросил Черчилль.
– Не знаю, сэр, – ответил дворецкий.
– Тогда, – помяв сигару во рту, произнес первый лорд, – скажите, что я не могу сейчас подойти к телефону.
– Я думаю, вам следует подойти, сэр, – неожиданно произнес дворецкий.
Раздраженный, Черчилль встал из стола и подошел к телефону. Присутствующие услышали, как он произнес:
– Да, сэр… Нет, сэр…
Впоследствии Фрейзер вспоминал: «Было всего несколько людей, к которым Черчилль обращался „сэр“. Мы все были заинтригованы, кто же это мог быть».
Вернувшись к столу, Черчилль вымолвил:
– Вы знаете, кто это был?
Поймав на себе удивленные взгляды, он выдержал небольшую паузу и продолжил:
– Президент Соединенных Штатов Америки! Это просто удивительно, подумайте только, в эту маленькую квартирку на Виктория-стрит позвонил президент США в самый разгар великой войны!
Не успели гости прийти в себя, как Черчилль попросил извинить его и откланялся:
– Это очень важно! Я должен идти, мне необходимо увидеть премьер-министра. Немедленно[54].
Черчилль и Рузвельт уже встречались ранее. Двадцать девятого июля 1918 года они оба были приглашены на торжественный обед, организованный британским военным кабинетом в Грейз-Инн, Лондон. После окончания Второй мировой войны в своих мемуарах Черчилль напишет, что «великолепная, юная и мощная фигура» будущего президента произвела на него «большое впечатление»[55]. На самом деле эти строки были всего лишь данью дипломатического, а может быть, в какой-то степени и исторического политеса.
К большому разочарованию Рузвельта, его будущий союзник по антигитлеровской коалиции не сохранил воспоминаний об их первой встрече. «Мистер Черчилль настойчиво повторял, что он и Рузвельт ни разу не встречались лично друг с другом до Арджентии»[56], – писал Максу Бивербруку изумленный спичрайтер президента, драматург Роберт Шервуд, после прочтения приведенного выше фрагмента мемуаров британского экс-премьера