Отсутствие зрителей, лёгкая музыка и движения тела – всё это успокаивало, словно танец был некой медитацией, избавлением от стресса.
Туман танцевал, представляя, что он и правда туман – лёгкое, невесомое… таинственное явление. А не просто парень с кучей проблем, Ваня Туманский, давно получивший кличку «Туман» за счёт внешности и фамилии.
Впрочем, некоторые звали его и похлеще.
Например, Тролль с командой. Главные школьные хулиганы, они часто пытались его задеть. Бывали и стычки. Однако Туман, ходивший на курсы самообороны, худой, но жилистый, мог за себя постоять и, когда удавалось, не обращал на уродов внимания. Просто шёл мимо.
Но сегодня пройти мимо не удалось.
– Бей его! Бей!
Трое на одного. Пустой коридор. Ни одного учителя.
И рыжий мальчишка на полу.
Даже не сопротивляется. До полусмерти уже избитый.
Туман ворвался в гущу драки, как пуля. Раскидал двоих, врезал Троллю под дых.
– Эт-то что за выкрутасы?!
Завуч.
Тролль с дружками быстро приняли невинный вид.
– Ольга Денисовна, это всё он…
– Я всё видела! – гадюкой прошипела завуч. – Туманский, в медпункт его! А вы…
Туман почти донёс рыжего до двери, когда тот, вяло сопротивляющийся, наконец, собрал все силы и вырвался. Выплюнул ему в лицо, чуть не забрызгав кровью из разбитой губы:
– Чего ты влез? Тебе больше всех надо было, да?!
И со всей дури врезал кулаком Туману в скулу.
Точнее, попытался врезать.
Танцор увернулся, перехватив дрожащую руку. Казалось, окровавленный рыжий («Как там его? Крест?») так и нарывается на драку. И неважно, кто перед ним – Тролль, не Тролль. Главное, чтоб били.
Точно сам себя наказывал. Непонятно только, за что.
– Что у тебя стряслось? – сочувственно, тихо спросил Туман.
Крест всхлипнул, рука его обмякла.
Он сполз на пол…
И вдруг заплакал.
Глава 4. Монти. Звезда для любимой
…Он плакал, размазывая слёзы по избитому лицу, затравленно метался. А вокруг плясали, дикарями-людоедами плясали мелкие мучители:
– Урод! Жидёнок! У-у-у…
– Если в кране нет воды…
– У-у-у, паршивец!
– …значит, выпили жиды!
– Жидёнок! Жидёнок! Жи…
Матвей появился из ниоткуда. На раз-два – отвесил по звонкой оплеухе двум ближайшим пацанам, на три-четыре – отпихнул тех, кто ещё не убежал. На пять – поднял с пыльной земли плачущего Даниэля. Отряхнул, как мог, его костюмчик и оглянулся.
Хулиганьё отбежало не так далеко, как он думал. Пряталось теперь у дальнего конца забора, сверкало крысиными глазками.