– А вот надо было девчонок пригласить, посидели бы хорошо, потанцевали бы, может, и не пришлось бы самим эти несчастные бутерброды резать!
– Вот гудня-то! – хлопнул себя по коленке Гришка. – Справимся и сами – все равно сами жрем, че ты бухтишь не по делу?
– Ага, у меня бы средствов не хватило еще и на девчонок, – как бы невзначай заметил именинник.
– Да не прибедняйся, знаем мы, каким ты баблом ворочаешь!
– Так вы у меня и не одни! – развернул апологию Теря.
– А, у него девчонки отдельно! – фыркнул Сфинкс. – Все ясно, сразу бы сказал…
– Соловушка, тебя не напрягает этот базар? – в кои-то веки Теря вспомнил свою привычку возлагать руки на мои плечи.
Я помотала головой, уминая пятый бутер, пока товарищи увлеклись разговором.
– Правильно, в кругу друзей не щелкай клювом! – Ник, видимо, подумал о том, о чем и я. – Ешь-ешь, тебе надо, голос должен где-то быть. И я все удивляюсь, где он есть…
– Правда, будет очень нехорошо, если вокалист прямо на сцене шмякнется в обморок, причем, в голодный, – поддержал его Цыпа.
Я заметила, что зрителей у нас пока нет, так что скандала не будет – откачают как-нибудь. Ник загадочно улыбнулся по поводу этого «пока».
– Кстати, на счет девчонок, – продолжил он, – можно будет пригласить на мой бездник, я, вероятно, поширше отпраздную, чем обычно – юбилей все-таки.
– А, тебе ж тридцатник! – услужливо подсказал Гришка.
– А «чем обычно» – это как? – почему-то осторожно спросил Теря. – Ты его вообще не празднуешь…
Ник сложил руки на груди и заметил, что должно быть место в жизни переменам. Отпразднуем тихо-мирно – мы все и девчонки. Все повеселей, чем с одними музыкальными обалдуями.
– Могу пригласить трех при благополучном раскладе, – хмыкнула я.
– Здорово, как раз всем хватит! – произведя в уме нехитрый расчет, выдал Цыпа.
– Без порнографии, – осадил его Ник.
– Ну, как захотят, ты уже ни при чем, – покачал головой гитарист.
– Слушай, давай без пошлятины, а? – наверное, злее, чем хотелось, бросила я.
Замолчали все.
– Да ладно тебе, мы же так, шуткуем, – попытался реабилитироваться Гриша.
– Вот и шуткуйте, когда я уйду, – алкоголь на меня плохо действует. Хотелось верить, что здесь другие люди и другой мир, а оказывается, он не слишком отличается от привычного.
– Иди, никто не держит, – буркнул Сфинкс.
Я молча встала, надела куртку и направилась к двери. Аккомпанементом было тяжелое молчание и рев Rage Against the Machine из раздолбанных динамиков старого магнитофона.