– И как впечатления?
– Пожалуй, он – психократ.
– Простите, что?
– Ну, раньше о таких людях говорили – человек с харизмой. Если отбросить общие слова, что произнес господин Санчес на заседании, согласитесь, он может подчинять чужую волю. Причем, так незаметно, играючи, исподволь. Ты легко подпадаешь под обаяние его личности, и трудно понять, твои симпатии это результат самостоятельного выбора или навязанного мнения?
– Да. Не удивлюсь, что на будущем Конгрессе в Токио его изберут в председатели.
– И здесь кроется опасность.
– Для кого?
– Для всего человечества.
– Право, Йозеф, я не считаю себя глупым человеком, но все ж не говорите загадками.
– Все просто. «Открытый путь». Это книга о всемирном благоденствии, так? Но в конце этого пути человечество ждет тьма.
– Я понимаю, вы аллегорически? Да?
– Нет, нет, нет, – горячо запротестовал Йозеф.
Господин Фарме ненадолго замолчал, обдумывая сказанное попутчиком, но не смог извлечь рационального зерна. Для него оказалось все туманным и надуманным, пожалуй, игрой со смыслами и метафорами.
– Понимаете, Йозеф, я человек, который не верит в мистику.
– Тут ее и вовсе нет. Здесь элементарный закон: благими начинаниями выложена дорога в ад. Знаете, в девятнадцатом веке человечество тоже не думало о своей гибели. Ну, если и были осторожные мысли, то они рождались в умах одиноких мыслителей, видящих опасность пути. Те мыслители не были против научно-технического прогресса, но и не хотели восторгаться могуществом человека без оглядки на этику. Банально звучит, но ученый несет ответственность за жизни людей, ведь он, человек от науки, приносит в мир плоды, а в них спят семена, из которых могут вырасти опасные идеи. Я принадлежу к технической интеллигенции, и, может, странно звучит это в моих устах, но все же… Минувшие столетия я привел для примера. Хочу сказать, что никто не знает, как будет осуществлена доктрина Открытого Пути, какими средствами, если, конечно, господин Санчес вознамерится воплотить ее в жизнь. Человечеству удалось не погибнуть в двадцатом веке. Оно выжило в двух мировых войнах, удалось избежать третьей войны.
– Извините, что перебиваю. Ваша мысль понятна. Безусловно, вы, как и многие люди, боитесь повторения кровавого опыта. Это закономерно. Но, кажется, вы сгущаете краски. Неужели третья мировая войнапо-вашему замаячила на горизонте?