Сейчас другое дело. Хотя я иду один, совершенно не испуган или растерян, у меня с собой компас. Солнышко ласковое светит, птички поют. Рюкзак с провизией. Да что там компас, старый добрый атрибут путешественника, дань традициям прошлого. У меня с собой телефон. Нет сигнала? Залез на высокую сопку, позвонил в «МЧС», и скажут, в какую сторону идти.
Тот распадок, по которому я продираюсь, расширяется, превращаясь в огромный амфитеатр, как в Греции. Древней, конечно. Посредине площадь, с холмом в центре, а по кругу уступами сопки, словно гигантские сиденья для людей-гигантов. Пожалуй, и мне пора отдохнуть, да немного осмотреться. Сейчас перейду площадь, поднимусь на сопку напротив, она тут самая высокая, и там видно будет. В прямом и переносном смысле.
Надо решать, готовиться к ночлегу или пройти еще немного. Идти-то очень тяжело.
Кто не ходил по Приморской тайге, тот меня не поймет. Хуже только в джунглях Амазонки. Иногда в нашем лесу настолько плотные заросли, что просто стена.
Колючие кусты переплетены лианами, каждая веточка норовит хлестнуть по лицу. В дополнение мелкие летающие кровососы и ловушки из паутины.
Поэтому дикие животные предпочитают ходить по гребням сопок, где есть протоптанные тропинки. Там есть прохладный ветерок как защита от кровососов, и лишь изредка они спускаются в долины набрать воды и вскипятить чай. Фраза про чай – это про тех людей, кто пользуются звериными тропинками. Животные просто спускаются на водопой.
– Безумству храбрых пташек поем мы песню, – бормочу я в ритм шагов, себе под нос, преодолевая путь. Я принципиально не ношу с собой мачете, не хочу делать больно растениям. Всегда можно обойти непроходимые места.
– Уф, наконец-то, – говорю я, отдуваясь, – вышел на поляну.
Очаровательная поляна с холмом посередине, заросли ольхи скрывают прохладный ручей. Идеальное место для пикника.
Я уже поравнялся с холмом, когда что-то привлекает мое внимание. Краем глаза замечаю темное пятно на зеленом фоне травы, покрывающей холм.
Кто-то вырыл яму в толще холма. Я подхожу. Похоже, что это медвежья берлога.
– О, медведь, надо бежать со всех ног. Выскочит из берлоги и разорвет, – скажет горожанин. Выросший в тайге человек просто посмеется над такими страхами.
Медведи летом не заходят в зимние берлоги. Запасая жир на зиму, они весь летний сезон путешествуют в поисках пищи, разрушают муравейники, копают корни, едят ягоды. А ночуют в разных местах, в густых зарослях и других укрытиях.