Богдан радостно повернулся ко мне и хотел меня обнять. Я не разделяла его радости и вообще боялась посмотреть ему в лицо. Вместо этого я смотрела на голые ноги, которые жалобно торчали из его самодельных шортов. Ноги были очень худыми и покрыты трогательными рыжими волосками. Богдан был везде рыжим.
Его руки беспомощно опустились вниз, так как я не отреагировала на его радость.
– Привет, красавица, как ты? – спросил он.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Я приготовил твой любимый суп.
– Ирина предложила мне у нее поселиться, – продолжала я.
– И-и-и? – протянул он.
– Я ей ответила, что мне надо с тобой поговорить.
– Со мной поговорить? О чем? Ирина же знает, что ты живешь со мной!
– Я бы хотела жить у Ирины, – выдохнула я.
Богдан уставился на меня, как будто он видел меня в первый раз. Его голубые глаза потемнели.
– Ты что, от меня уйти решила?
– Ну, я бы это так не называла, – замялась я, мне не хотелось причинять ему боль. —Я думаю, что нам нужно сделать паузу в наших отношениях.
– Мне точно не нужна никакая пауза от тебя! – почти кричал он. – Проклятье, я с самого начала не доверял этой Ирине, а что, если это какая-нибудь секта?!
Я ни разу не видела его в таком состоянии. Осознав, что он себя не контролирует, Богдан выбежал из комнаты и так сильно хлопнул дверью, что часть штукатурки отвалилась и упала мне под ноги.
Я вытащила мою большую сумку из-под кровати и первым делом бросила на дно мои документы. Слезы капали и не хотели останавливаться. Расставание было тяжелым, ведь мы были уже два года вместе, но я была уверена, что это был правильный поступок. Богдан был частью прошлого, а меня ждало светлое будущее, меня ждало освобождение от комплексов и возможность помогать другим людям. Я пыталась помочь и Богдану, приглашая его на занятия и принося литературу из секты, но он не хотел спасаться. Теперь мне нужно было смотреть вперед, а Богдан оставался позади.
Я вытерла слезы, побросала оставшиеся свои вещи в сумку и вышла навстречу просветлению.
– Когда ты приедешь домой, Наташенька? – в который раз спрашивала меня моя мать по телефону.
С тех пор, как я жила в общине Школы Шамбалы, я почти перестала ездить к моим родителям. Из книги «Путь дурака» и от других сектантов я узнала, что мамка своими глупыми программками учит только ерунде, вроде установки «институт – семья – могила», обрекая нас этим на страдания. Общество эксплуатирует нас и заставляет «срабатываться до костей», а детей рожают вообще только свиноматки. В общем, секта Руднева внушала нам антисоциальные и антисемейные идеи. И это логично, ведь чтобы нами лучше управлять и выдаивать, как дойных коров, нас нужно было отделить от общества и семьи. Так все внешние воздействия постепенно отсекались, и мы оставались пленниками тоталитарной секты психопата Руднева.