Не скажу, чтобы эта точка зрения была мне понятна. Новорожденные, скорее всего, тоже не осознают важности обряда. Но моим пониманием никто не интересовался, сделать ничего я не могла и только передала ребёнку слова священника. Я замерла, ожидая услышать громогласный рёв в сопровождении рефрена «А с дитями так вообще не обращаются!», которым он последние пару лет сопровождал любой факт неполучения желаемого. Но Петька не заплакал, а, напротив, притих и как бы задумался.
Думал он семь лет.
После чего в понедельник на страстной неделе он вдруг заявил мне, что хочет креститься в ближайшее воскресенье и попросил меня всё организовать. Я растерялась. Быстро пролистав свою телефонную книжку, я с изумлением обнаружила, что католик в ней только один – Андреас. Слава Богу, он оказался дома. Все вопросы – с церковью, со священником, с крестными родителями – разрешились при его помощи как-то очень легко, и в ближайшее воскресенье, совпадающее к тому же с Петькиным днём рождения, во время торжественной ночной пасхальной службы моего сына, наконец, крестили. А еще в эту ночь шёл снег. В Линце. В апреле. Очень необычная была эта ночь.
На крещение я подарила ему очень красивую Библию с иллюстрациями Микеланджело. Ещё была в доме его школьная Библия, а потом я как-то прикупила по случаю Библию на английском языке. Теперь Библий в доме было много и я, естественно, начала сравнивать тексты.
Занятие оказалось очень увлекательным, но отчасти обескураживающим. Я сравнивала русские, немецкие и английские слова, стоящие на одинаковых местах во всех изданиях и видела, что означают они не совсем одно и то же. Т. е. общий смысл сохранялся, а вот нюансы были разные. Причём вырастали эти нюансы иногда до необъятных размеров. Мой любимый Экклезиаст – «Книга Проповедника» – называлась по-немецки почему-то «Kohelet», а «Книга притчей Соломоновых» превратилась в «Buch der Sprichwörter», что соответствовало русскому «Собранию пословиц и поговорок». Ничего себе нюанс!
Установить истину без знания языка оригинала не представлялось возможным, поэтому я просто мысленно заменила слово «цитата» на слово «ссылка» и утешила себя мыслью о том, что кому нужно – найдёт по ссылке место в оригинале и разберётся, что к чему.
А потом оказалось, что ссылки тоже не всегда помогают, поскольку тексты различаются гораздо сильнее, чем я думала. Например, в немецком издании была книга «Тобит», про которую я раньше никогда не слышала и которая отсутствовала в русском тексте. А Псалом, цитата из которого стала эпиграфом ко всей книге, имел номер 138 в русском издании и 139 – в немецком.