Иногда Таня плачет. Не в голос, не взахлёб, но так, что это трудно не заметить – смотрит в монитор, красные глаза, опухшее лицо, белый носовой платок. Коллеги не знают, как реагировать, поэтому молчат. Или тихонько спрашивают по электронной почте, всё ли в порядке. Мало ли, умер кто. Всё хорошо, отвечает она, у меня бывает. А ты наблюдательный. Спасибо.
На любую фразу окружающих немедленно выуживается цитата из книги, стихотворения или советского кинофильма. Таня благодарный читатель. Должно быть, втайне она сочиняет стихи, но вслух это постоянные отсылки к проверенной временем сокровищнице мировой классики.
– Это помните, как в «Служебном романе»: где вы набрались такой пошлости? А Раневская говорила, что пошлость – это анекдот, повторенный дважды…
– Народ, вы чего, – говорит Вера. – Заказ надо было сдать ещё в пятницу.
– У нас, Вера, ты же знаешь, семь пятниц на неделе, – немедленно откликается Таня. – Будем считать, сегодня тоже пятница. Серёжа, помнишь, на прошлой неделе ты спрашивал: «обезболивать» или «обезбаливать»? Я принесла Розенталя… Вот, смотри: он пишет, что оба случая допустимы. Как и «обуславливать». Только это просторечные формы…
Таня говорит: весна, счастье, светлый праздник Пасхи. Пятница короткий день, торопится на балет. Елена Шварц – богоборчество, Олег Григорьев – мысль семейная. Таня с благоговением относится к преподавателям, на чьих лекциях побывала. Таня верует в Бога, Таня воцерковлена, Таня говорит, что время печали и сомнений уже позади, добавляя к этому множество закрывающих скобок.
– Самые великие писатели обращались к религиозной тематике в своих произведениях, – торжественно произносит она, – взять хотя бы Булгакова, «Мастера и Маргариту» – прекрасное произведение! Ну, и Леонид Андреев, «Иуда Искариот». Даже Веничка Ерофеев – там глубокий культурный пласт. Правда, язык – брань сплошная, нецензурщина, зря это он, хорошая была бы поэма.
Таня хочет замуж, иногда говорит об этом негромко и как бы между делом:
– Где сейчас мой ходит?
Я поинтересовался, знакома ли она вообще с потенциальным супругом, но она ответила уклончиво. Вроде ничего определённого, но уже почти-почти. На четырнадцатое февраля подарила мне два флаера в «Шоколадницу», заранее обратив внимание на обручальное кольцо. Ты, говорит, человек семейный, так что вот. Я решила, что открытка будет неуместна.