Розовый талисман из коллекции Les Orientaux Latins. Стихи - страница 3

Шрифт
Интервал
Ох, когда это было иль не было…
показалось  оно, померещилось,
что луна улыбалась, обманщица,
как ядреная сельская банщица.
Постирать обещала портянки,
отбелить наши грязные тряпки,
излечить от голодной водянки,
напоить сладким чаем из чашки.
Растопить стеклянные льдинки,
и подняв, поставить на ноги,
эликсиром разгладить морщинки,
и проветрить медвежьи берлоги.
Ох, когда это было иль не было…
пошутила луна и забыла…
показалось  оно, померещилось,
что отмыть нас  хотела без мыла.

Молочные берёзки

Разноцветность яшмы слова,
феромоном сладких губ,
горечь плитки шоколада
в сексуальности услуг.
Плагиат чужой улыбки
и загадочность мечты
повторяются так славно,
как признание в любви.
И готовностью к творению
все желания утолить,
пожалеть и успокоить,
наслаждением напоить.
И мускатный запах тела,
и арабские духи
в центре солнечных затмений,
в полнолуние луны…
И среди прохлады лета
трав зеленых изумруд
и молочные берёзки
вдаль  как саночки  бегут.
И за ними в беспорядке
понедельники судьбы…
по канавам растекались
одиночества ручьи.

Освободи же, дай уйти…

уйти туда, где в чистом поле
скулит Ноябрь псом в неволе.
Где бродят тощие козлы
и щиплют  голые кусты,
и новогодний винегрет,
и старый год и скупость лет.
И  где шампанское уныло
стекает струйкой в унитаз
и угольки кошачих глаз…
И где под старый полонез
уже не выстрелит  обрез,
немощность старческих телес…
И где невинность, хоть и знала,
не удержалась и зачала.
И всюду миром правил звон.
И скрип родительской постели
смущал подростка крепкий сон.
И чьи-то нервные стихи,
где мат не в шахматах,
а в строчках.
И ненасыщенность отсрочки,
повсюду признак суеты
и повторяемость скандала,
и многоточия и точки…
Надежда – тень моей тоски,
освободи же, дай уйти…

Давай же упадём в любовь

Твой поцелуй и моя память…
как две бумажные луны.
Одна средь звёзд, в высоких небесах.
Другая отражением
озёр голубоглазых и неповторимых
И в нашем счастье множилась тревоги белизна.
И занавес упал.
В закате потерялось солнце.
Сент Бартс спокойно утонул в тиши,
и море, так беспечно и печально,
ему прощальный lullaby плескаясь, напевало.
И в древнем Яффо спал старинный порт.
И снились ему римляне и греки,
галеры и богатство в трюме терпких вин.
И раздражали города огни
и яркие цветы под фонарями на бульварах.
С господского плеча судьбы,
кому-то полагались ветхие лохмотья.
Другому же сапфир озёр,
Следующая страница