– Расскажи мне еще что-нибудь, пожалуйста, о Вотростене, – попросила она.
***
10 лет спустя
Лохматое рыжее солнце с ленивой неторопливостью опускалось за горизонт, словно в насмешку окрашивая море, разбитый причал, а также то, что осталось от некогда цветущей Эссы, в нежные оранжево-розовые тона.
На одном из кораблей, стоявших на рейде в виду городских стен, показался высокий широкоплечий мужчина лет двадцати восьми – тридцати на вид с выделяющимися на лице умными зелеными глазами. У него были длинные, по северной моде, золотистые волосы с легкой рыжеватой искрой, усы и короткая аккуратная бородка. Оглядевшись по сторонам, он подошел к другому мужчине, такому же крепкому, но темноволосому, на вид ровеснику, до сих пор словно бы нарочно прятавшемуся в тени.
– Ну что, Аудмунд? – спросил с волнением в голосе ожидавший. – Как дела?
– Нам надо спешить, Бёрдбрандт, – последовал негромкий ответ. – Мой брат вот-вот ударит.
– Проклятая сука! – прошипел тот, кого назвали Бёрдбрандтом, и его собеседник кивнул, соглашаясь. Он явно понял, о чем идет речь.
– Бардульв некромант, и он уже попробовал крови, – вновь заговорил Аудмунд, плотнее закутываясь в плащ и натягивая кожаные перчатки с раструбами. – Крови людей. У него обширные планы насчет завоевания окрестных земель, и он теперь не сможет сдержаться. Он выпьет Вотростен до дна, чтобы заполучить вожделенную силу и достичь цели. И мы должны его остановить.
Бёрдбрандт выразительно огляделся по сторонам, и его собеседник качнул головой, давая понять, что они одни и их никто не услышит.
– Как ты думаешь, – спросил у Аудмунда его друг, – он будет просить о помощи Фатраин?
Тот в ответ коротко кивнул и вслух пояснил:
– Наверняка. Он уже сказал, что после заключения договора отправится в Рагос, чтобы навестить деда. Магистр, без сомнения, окажет Бардульву помощь. Теперь, когда больше нет моего отца, который много лет сдерживал жену и сына, а войска почти все тут, в Месаине, некромантам не составит труда незаметно проникнуть на территорию полуострова.
Аудмунд отчетливо скрежетнул зубами и так сильно схватился за фальшборт, что побелели костяшки пальцев.
– Я, в общем-то, понимаю, что виноват не сам Бардульв, а его покойная мамаша, эта проклятая сука Кадиа, – вновь заговорил он шепотом, тщательно сдерживая гнев. – Но нам от этого не легче. Она напоила сына человеческой кровью сразу после рождения, и тот был обречен. До сих пор Бардульв держался, но эта война предоставила ему слишком много возможностей, чтобы безнаказанно почерпнуть силы в крови людей. Он не устоял. Хотя я, признаться, до последнего все же надеялся на чудо. Но его не произошло. И совсем скоро Бардульв превратится в зверя.