Аудмунд вздохнул и устало потер переносицу. Выдохнул и застыл, глядя куда-то вдаль, однако Ретта серьезно подозревала, что он, скорее всего, ничего не видит перед собой, целиком погрузившись в безрадостные мысли.
– Некроманты, – продолжил вскоре он, – черпают лишь ресурсы собственного тела. Конечно, со временем энергия, необходимая им для работы, восстанавливается, однако если расход был велик и требуется срочно восстановить силы, они убивают людей. В противном случае некромант может умереть.
– А животные? – спросила негромко Ретта. – В них некроманты не могут почерпнуть сил?
Наверное, она надеялась, что Аудмунд скажет «да». Ведь, в самом деле, невозможно представить, что кто-то может цинично и хладнокровно рассматривать людей как своеобразный аналог пищи. О какой вообще любви тогда с их стороны может идти речь? Кто видел когда-нибудь, чтобы человек питал пылкую страсть к курице или барану?!
Но эр-князь уверенно покачал головой:
– Кровь животных дает им жалкие крохи. Только жизни людей могут быть полезны.
– Какая страшная участь, – проговорила Ретта.
– Согласен с вами. И в амулетах накапливать силу, подобно прочим, некроманты не могут.
– Но, – растерялась герцогиня, – как же выжил ваш князь во время войны с нами?
Аудмунд обернулся, посмотрел на Ретту, и в глазах его промелькнула такая темная и бескрайняя бездна боли, что у нее на мгновение закружилась голова.
– Оставлять вас в неведении, полагаю, было бы преступлением, – спокойно, с расстановкой проговорил Аудмунд. – Приготовьтесь, герцогиня, ибо то, что вы сейчас услышите, может стать причиной ночных кошмаров.
– У меня достаточно крепкие нервы, – ответила она твердо, решив не заострять излишнего внимания на недавней лихорадке. Проще сделать вид, будто ее не было.
– Хорошо. Тогда вот вам факты. Я сам был им свидетелем. Бардульв убийца. Вы хорошо помните, сколько пленных попало к нам?
– Полагаю, тысячи три, – ответила она, судорожно вспоминая сводки с фронта.
– А сколько вернулось?
– Не знаю, – покаялась Ретта. – После подписания мира мне было немного не до того.
– Понимаю. Можете потом проверить мои слова у отца и брата – они подтвердят. Пока же я скажу вам – вернулось мало. Не больше двух сотен.
– Но куда же могли подеваться тысячи человек? – воскликнула Ретта, уже догадываясь об ответе.