Эр-князь рассмеялся, негромко и добродушно, и заметил вслух, чуть пожав плечами:
– Я нисколько не удивлен. С какой бы стати дочь правителя начал кто-то водить в жилища крестьян? А в самой Эссе их, естественно, нет.
Перед глазами ее встала столица Месаины в лучшие свои годы, увитая виноградниками, осыпанная цветами и обласканная солнцем, и в душе бывшей герцогини шевельнулась тоска.
– Вы правы, – прошептала Ретта, усилием воли прогоняя непрошеные видения, – но ведь целительству меня обучали.
– Это все же другое, – заметил Аудмунд и уточнил, чуть приподняв брови: – А вы разбираетесь в искусстве лечения?
В голосе его легко читался искренний интерес, и она ответила не без гордости:
– Конечно, и очень неплохо. Меня учил лучший лекарь столицы.
Оборотень сощурился, зрачки его сузились, а ноздри вздрогнули, и Ретта вдруг испугалась, не сочтет ли он ее слова пустым бахвальством? Но Аудмунд вдруг широко улыбнулся и проговорил, совершенно по-кошачьи осклабившись:
– Так вы в самом деле ценное приобретение.
Алеретт чуть было не задохнулась от возмущения, но сил выяснять отношения в данный момент не было, а запустить в маршала чем-нибудь тяжелым не позволяло воспитание. Поэтому она просто выдохнула и, поразмыслив немного, рассмеялась вместе с ним легко и непринужденно.
– Эй, хозяин! – неожиданно заорал Айтольв во всю мощь легких, – открывай скорей, пока мы тебе ворота не подпалили!
Остервенело залаяла и почти сразу смолкла собака. Ретта удивленно оглянулась на Аудмунда, ожидая от него какой-нибудь резкой реакции, однако он, как оказалось, ничуть не рассердился, а просто сидел, упершись ладонями в колени, и ухмылялся.
«Ну ничего себе приветствие», – подумала удивленно Ретта.
Однако еще сильней она поразилась, когда в ответ на столь нелюбезную реплику с той стороны тына донесся вполне дружелюбный утробный бас:
– Вот сразу видно, что это свои приехали. От врагов такого точно не услышишь – колдуны б, они сразу двери выносить начали, а не молоть языками.
Воины в ответ дружно расхохотались. Во дворе послышались торопливые шаги, засовы натужно скрипнули, створки распахнулись, и навстречу отряду вышел здоровенный кряжистый детина со стянутыми налобной лентой волосами и испачканным сажей лицом.
– Ну здравствуй, Аудмунд, с возвращением. Очень рад видеть тебя и эти вот похабные рожи, – мужик широким жестом обвел явно наслаждающихся пикировкой солдат и спросил: – А ко мне какими судьбами? Неужто дело есть?