– Несчастье, которое вас постигло, – отвечал ей господин Депре, – будет еще тяжелее, если оно заставит усомниться в добродетели даже такую доверчивую душу, как ваша. На свете есть немало негодяев и множество лицемеров, но есть же и честные люди. Возьмите другую компаньонку. Выбирайте ее обдуманно, не спеша, но не будьте и чересчур подозрительны. Один раз ваше доверие обманули – тем больше оснований полагать, что во второй раз этого не случится.
– Должно быть, вы правы, – отвечала госпожа Дорадур, – но мне очень грустно, и я нахожусь в большом затруднении. Я ни одной души не знаю в Париже. Не будете ли вы так добры навести справки и найти мне какую-нибудь честную девушку? Ей будет у меня хорошо, а я, по крайней мере, смогу опереться на ее руку, когда пойду в церковь Святого Франциска Ассизского.
Господин Депре, постоянный обитатель квартала Марэ, был не слишком проворен и не обладал широким кругом знакомств. Однако он сразу же принялся за поиски, и несколько дней спустя у госпожи Дорадур появилась новая компаньонка, которую она вскоре полюбила всем сердцем, так как была столь же привязчива, сколь добра. Однако по прошествии двух или трех месяцев новоприбывшую пришлось прогнать, так как она оказалась не то чтобы нечестной, но и не вполне честной. Это было новым огорчением для госпожи Дорадур. Она сделала попытку поискать еще, обращалась ко всем соседям, даже поместила объявление в «Справочном листке», – ей опять не повезло.
Тогда ее охватило уныние. Опираясь на палку, добрая старушка стала одна ходить в церковь. Она решила дожить остаток дней без посторонней помощи, говорила она. И вот она попыталась скрыть от людей свое горе и свою старость. Однако, когда она поднималась по лестнице, ноги у нее дрожали, – ей было семьдесят пять лет! По вечерам она сидела у камина, опустив голову, праздно сложив руки. Одиночество было для нее невыносимо. Вскоре ее здоровье, и без того слабое, пошатнулось, и мало-помалу она стала впадать в меланхолию.
У нее был единственный сын, по имени Гастон, рано избравший военное поприще и сейчас стоявший в гарнизоне. Она написала ему и, рассказав о своих горестях, попросила приехать, чтобы помочь в ее затруднениях. Гастон нежно любил свою мать. Он попросил отпуск и получил его. Но, к несчастью, гарнизон его находился в Страсбурге – городе, который, как известно, изобилует самыми хорошенькими гризетками Франции. Только здесь можно встретить этих черноволосых немок, сочетающих в себе германскую томность и французскую живость. Гастон пользовался расположением двух миленьких табачных торговок, которым вовсе не хотелось его отпускать. Тщетно пытался он уговорить их, даже пошел на то, чтобы показать письмо, полученное от матери. Они придумали столько всяческих доводов, что в конце концов убедили его, и он со дня на день откладывал свой отъезд.