Наверное, я сказал достаточно. Описания правильного овала лица, бровей, высокого лба и золотистых, с коричневыми прядями волос, слегка тонковатых губ, других подробностей лица и внешности в целом я не привожу. Не вижу в этом особой необходимости. Отмечу еще, что Орсия умела держать себя, всегда была аккуратной, одевалась со вкусом, но никогда я не видел на ней обилия украшений. Она их частенько, будучи моей женой, вообще не носила, а если украшения и появлялись на ней, то они были по делу, выгодно дополняя ее красоту. Зато жена всегда носила на поясе гребень, нож и короткий меч. Орсия очень любила стрелять из лука, и была одним из лучших стрелков-женщин в Аратте, даже занимала первые места на состязаниях. Даже во сне не раз я видел ее с луком в руках и с колчаном стрел за спиной.
Мои чувства к Орсии зрели постепенно. Взаимоотношений с ней я не форсировал, как и не пытался слишком понравиться ей. Я ко времени встречи с будущей женой был уже сложившимся мужчиной, многое повидавшим на своем веку. Отношения с Тэраей с того момента, как я вынуждено отправился по приказу Оравата с воинами под Иштру, не могу сказать, что не ладились, но жену я не видел после пятидесяти двух лет годами. Эрас, когда выхаживал меня, в силу ряда причин не разрешил Тэрае до определенного момента находиться возле меня. Волнений и переживаний по его видению в отношении меня не должно было быть, поскольку, как он считал, это мешало полноценному выздоровлению. По сути дела, я давно уже был один. Дети стали взрослыми. У них были свои семьи.
В последние годы я больше времени уделял управлению Араттой, чем своей жене, днями не видя ее. Тэрая не мешала мне. Ни разу не пришла ко мне и не сказала, чтобы я выслушал ее или просто поговорил с ней. Она все понимала. Дел у меня было более чем достаточно. Эрас не вмешивался в мою личную жизнь, только издали наблюдал за ней. Не надоедал советами и отец. Ашарт к тому времени начал сдавать. Эрас какое-то время занимался с ним, после чего Ашарту стало лучше. Как-то раз, встретившись с Эрасом, я невзначай поинтересовался здоровьем отца. Эрас, бросив взгляд на меня, отвел его в сторону и произнес: «У твоего отца крепкий стержень. Лет двадцать он еще проживет, может, и больше. Ранений и травм слишком много. Жизнь была тяжелая. Что же касается жены, – этого сказать не могу».